Мститель

С замиранием сердца наблюдаю за его машиной. Проходит десять секунд или целая вечность — не знаю — но наконец дверь со стороны водителя открывается, и я вижу Корсакова, который на несколько секунд приваливается к левому крылу своего «BMW». Когда его фигура скрывается в моём подъезде, я тихо приоткрываю входную дверь — совсем чуть-чуть, чтобы никто из домашних не услышал звук приближающегося лифта.

От уставшего вида Егора мне становится не по себе; я хватаю его за руку и быстренько втаскиваю в квартиру. Жду, пока он избавится от верхней одежды и обуви, и тихо веду в свою спальню — благо расстояние между комнатами достаточно большое, чтобы случайно кого-то не разбудить.

Подталкиваю его в сторону кровати, попутно стаскивая с него свитер — у нас ужасно жарят батареи; оставшись в футболке и джинсах, парень падает на самый край и, приняв удобное положение, затихает. С минуту я смотрю, как поднимается и опускается его грудь в такт дыханию, и отчего-то улыбаюсь. После выключаю верхний свет, оставив гореть лампу на прикроватной тумбе, и выскальзываю в ванную, где наскоро принимаю душ и переодеваюсь в пижамные шорты и футболку. Так же тихо возвращаюсь в комнату, ещё раз зачем-то проверив родителей и сестру, и чувствуя себя при этом преступницей.

Егор спит в том же положении, в котором я его оставила; осторожно заползаю на кровать и устраиваюсь рядом, но спать не ложусь. Вместо этого, пользуясь моментом, без зазрения совести рассматриваю его лицо, запоминая каждую чёрточку, как будто даже мелкие морщинки в уголках его глаз имеют большое значение.

Правда, через пару минут я всё же начинаю чувствовать себя неловко, поэтому поворачиваюсь к парню спиной, улёгшись на левый бок. Но заснуть всё равно не получается — не сейчас, когда каждая клеточка тела тянется к тому, кто находится всего в паре сантиметров от меня. Я чувствую Егора даже кончиками волос настолько остро, будто вместо нервов у меня — высоковольтные провода, подключённые к электросети.

Пока я занята такими размышлениями, позади слышится возня, и я на всякий случай закрываю глаза; до тех пор, пока не чувствую на своём бедре тяжёлую руку, настырно ползущую выше.

— Я думала, ты спишь, — тихим шёпотом обозначаю своё удивление.

Егор фыркает и прижимается грудью к моей спине.

— На это и был расчёт.

Дыхание спирает, когда его горячая ладонь добирается до моей талии, задирая футболку, а я даже не могу пошевелиться — от неожиданности и от того, что мне безумно нравилось то, что он делал. Пока одна его рука покоится на моём животе, вторая осторожно убирает волосы, закрывающие Корсакову доступ к моей шее, которую тут же обжигают его губы. Утыкаюсь лицом в подушку, чтобы случайно сорвавшийся стон не поднял на уши весь дом. Правда, продолжается это недолго, потому что Егор разворачивает меня к себе лицом.

— Ты выглядел довольно уставшим, когда пришёл, — невнятно бормочу, наблюдая за тем, как темнеют его песочные глаза до цвета густой патоки.

— Разве я могу спокойно спать, когда ты так близко?

Он сидел передо мной, рассматривая каждый доступный взору сантиметр моей кожи, будто собирался рисовать портрет… ну или съесть меня. Заползаю к нему на колени, одновременно подцепив края его футболки, которую стягиваю с него, и позволяю то же самое проделать с собой — он и так уже меня видел. Обнимаю за плечи, чувствуя его руки на своей спине, и совершенно теряю способность дышать, когда мы соприкасаемся — кожа к коже, без помех. Дыхание Егора наоборот учащается, и я чувствую, как моё сердцебиение вновь подстраивается под его, набирая обороты. Успеваю услышать, как у нас двоих что-то щёлкает, перед тем, как он набрасывается на мои губы в сводящем с ума поцелуе. Он больше не растягивает удовольствие и не старается быть нежным — только первобытная страсть, растекающаяся по венам, лишающая рассудка, толкающая нас друг к другу словно магниты. Губы начинают гореть, лёгкие полыхают от нехватки кислорода, а мы всё никак не можем оторваться друг от друга. Только после того, как Корсаков теряет терпение и опрокидывает меня на спину, прижимая собой к кровати, я получаю короткую передышку, пока его губы переключаются на мою шею, а руки — на всё остальное.

Нам обоим было плевать, что буквально в пяти шагах от нас спят мои родители и Яна; что завтра на учёбу, а мы спали от силы восемь часов за последние двое суток. Не могу думать ни о чём другом, пока он рядом, а впереди целая ночь, за которую можно сказать «Я люблю тебя» тысячей разных способов.

Лишь бы таких ночей было больше.

Неделю спустя…