Мститель

Щелкнули ножницы. Раздался хрип боли и ужаса. Это был нечеловеческий рев отчаяния. Слайгафф убрал ножницы и заглянул жертве в глаза. И снова не увидел желаемого. Он опять приставил ножницы к кровавому месиву, в которое превратилась левая рука жертвы, теперь между третьим и четвертым пальцем. Крики морских птиц, собачий лай в отдалении да прерывистое дыхание жертвы были единственными звуками, которые он слышал этим утром, занятый своей работой.

В углу комнаты, положив руку на рукоять сверкающего меча из наточенной испанской стали, сидел человек и беспристрастно взирал на происходящее.

Глава 7

На лошадях Шекспир с Кларксоном преодолели пятнадцать миль пути за три часа. Сначала им пришлось пробираться по душным, жарким и многолюдным улицам северного Лондона, но за городом стало немного прохладней, и здесь, на открытой местности, они пустили лошадей легким галопом, наслаждаясь встречным ветерком. Жара, что стояла последние несколько дней и недель, совершенно иссушила попадавшиеся им по дороге леса и поля, зерновые на которых уже полегли.

Проехав немного на север от городка Уолтэм-Кросс, они свернули на разбитую дорогу, после чего пустили лошадей рысью по обсаженной поочередно то вязами, то ясенями, мощенной камнем аллее длиной в две сотни ярдов и ведущей к главному входу замка Теобальдс.

Здание потрясало воображение, многие считали его самым красивым дворцом Англии. Лорд Бёрли, министр и доверенное лицо Елизаветы на протяжении всего ее долгого правления, начал строительство двадцать восемь лет тому назад, в первый год жизни своего сына Роберта. С тех пор он потратил много лет и денег на улучшения и пристройки, превратив его в особняк, достойный приема его любимой государыни.

Когда конюх увел их лошадей, чтобы напоить и накормить, Кларксон проводил Шекспира в первый из двух огромных внутренних дворов, вокруг которых и был возведен Теобальдс. Дворец стоял в окружении летних садов, таких изысканных и обширных, что на несколько миль вокруг невозможно было встретить повторяющийся пейзаж.

Сэр Роберт Сесил находился в Тайном саду к северу от дворца. Жара там чувствовалась не так сильно, к тому же все растения были политы. Шекспира с первого взгляда поразило то, каким маленьким и щуплым выглядел Сесил; такой контраст по сравнению с Эссексом, энергичным гигантом, с которым Джон встречался днем ранее. Он стоял недвижимый, как статуя, на обсаженной цветами затененной лужайке. С трех сторон сад был огорожен живой тисовой изгородью, превышающей человеческий рост, а с четвертой – обширным фасадом из красного кирпича дворца Теобальдс со множеством окон и стеной с растущими вдоль нее фигами, абрикосами и прочими экзотическими фруктовыми деревьями.

Кларксон низко поклонился.

– Сэр Роберт, позвольте вам представить господина Джона Шекспира.

Сесил быстро улыбнулся, после чего его лицо мгновенно приняло прежнее серьезное и неподвижное выражение. У Сесила было худое и печальное лицо, короткая борода, темные, коротко подстриженные усы и маленькая, как все его тело, голова. Такой мужчина в миниатюре, подобно маленьким картинам господина Хиллиарда.

– Добрый день, господин Шекспир. Спасибо за ваш визит, – произнес Сесил. Даже в такой жаркий день он был в темной одежде, левую руку в похожей на латную рукавицу перчатке он держал на весу, на фут отведя в сторону. На перчатке восседал сокол, глаза и голову которого закрывал особый капюшон из мягкой кожи.

Шекспир поклонился.

– Это большая честь, сэр Роберт.

– Это все, Кларксон. Распорядись, чтобы принесли вина. Господин Шекспир, вы прогуляетесь со мной?

Кларксон снова поклонился и пошел к дому, а Сесил повернулся, чтобы направиться по тропинке, и только тогда Шекспир заметил, что у него горб. Сесила частенько называли Робином Горбуном и редко отзывались о нем лестно. Шекспир слышал, что враги считали Сесила бесшумным и ядовитым, как змея. Однако для союзников это был скорый на действия, трудолюбивый управляющий, который не причинит вам вреда, пока у вас хватает ума не переходить ему дорогу. Королева ему доверяла, как и его ныне страдающему от подагры отцу, который имел удовольствие быть ее доверенным лицом на протяжении всех лет ее правления.

– Давайте пройдем по Шелковичной аллее. На мой взгляд, это самое прекрасное Божье дерево. Я люблю солнечный свет, но даже мне в такой жаркий день нужна тень. К тому же плоды уже созрели и сладкие на вкус.

Выйдя из Тайного сада, они пошли по великолепной аллее из шелковиц, огороженной с обеих сторон высокой красной кирпичной стеной. Время от времени Сесил срывал сочные темные ягоды, предлагая одну Шекспиру, а другую отправляя себе в рот.

– Господин Шекспир, сегодня я приговорил человека к смерти. Сэр Джон Перрот, о котором, уверен, вы слышали. Я хотел его спасти, но не смог, увы.