Мститель

Прическа растрепалась, а одежда запылилась из-за поездки верхом. Ее волосы ниспадали на плечи. На ней был льняной киртл и приталенная блузка, открывавшая шею и подчеркивавшая сияние ее кожи. Она могла сойти за служанку из таверны, но что-то в том, как она себя держала, наклон головы и ее внешность выдавали в ней знатную даму.

– Можете обыскать меня, если хотите.

Он улыбнулся.

– Поверю вам на слово, леди Ле Нев.

– Как пожелаете. Угостите чем-нибудь, господин Шекспир? Боюсь, если я не промочу мое бедное пересохшее горло капелькой эля, мне долго не протянуть.

Он направился к кладовой, где хранились бочонки. Она последовала за ним.

– Прекрасная школа, господин Шекспир. Похоже, построена недавно.

– Основная часть была построена пять лет тому назад, первоначально как дом купца Томаса Вуда, упокой его Господь. Но боюсь, что епископ уже ее закрыл.

– Мне жаль.

– Не волнуйтесь, уверен, ко Дню Всех Святых мы откроемся.

– Так странно, что вы выполняете поручения досмотрщика мертвых и одновременно руководите школой.

Шекспир налил две пинты эля и передал одну Корделии.

– Я много лет проработал тайным агентом и расследовал преступления на службе у покойного господина секретаря. Досмотрщик – мой друг.

– Мне кажется, что вы что-то недоговариваете.

– То же могу сказать и о вас, леди Ле Нев. Мне бы очень хотелось знать, что связывает вас с Макганном, милордом Эссексом и господином Уинтерберри? Скажите, зачем вы пришли?

– Я пришла ответить на ваши вопросы.

– Хорошо. – Он помолчал.

– И… есть еще кое-что… то, что вы должны знать.

– Например?

– Я расскажу, это не займет много времени.

Шекспир пожал плечами.

– Как пожелаете. Начните с суммы, которую собирался заплатить вам Уинтерберри за руку вашей дочери.

– Пять тысяч фунтов, кажется, хотя все это мужские дела. Но мы не увидели этих денег и не увидим.

– Что он надеялся получить взамен? Он верил, что ваша дочь его любит? Он – человек строгих правил.

– Все мужчины одинаковые, стоит снять с них одежду, будь то черное одеяние пуританина или камзол из изысканной тафты. Только похоть и тщеславие. Ему была нужна хорошенькая девица в постели, а еще связь с нашей фамилией. Он уже ходил в геральдическую палату, чтобы узнать, сможет ли он заимствовать герб моего супруга. Но тогда он не знал о чувствах Эми к тому юноше, Джаггарду, да и мы сначала не знали.

– А теперь его похоронили на перекрестке дорог за то, что он отнял свою и чужую жизнь, хотя это неправда.

– Его похоронили не на перекрестке. Макганн забрал тело юноши и похоронил его у церкви в принадлежащем Эссексу поместье Уонстид.

Шекспир замолчал. Повисла тишина. Затем он спросил:

– Леди Ле Нев, этот брак… вас не тревожило то обстоятельство, что вы продаете свою падчерицу, как… – он остановился.

– Шлюху, господин Шекспир?

Если она и была оскорблена, то не показала виду.

– Уинтерберри немолод, и со временем она бы стала одной из самых богатых вдов в королевстве и смогла позволить себе все, что пожелает. Я знаю, что такое бедность, и уверяю вас, это гораздо хуже вялых приставаний старика.

Шекспир внимательно посмотрел на нее. Что произошло? Последний раз, когда он видел эту женщину, она хотела, чтобы он ушел.

– Спрошу еще раз, леди Ле Нев, зачем вы пришли?

Она глубоко вздохнула, словно собираясь с силами. Наконец Корделия прервала долгую тишину.

– Мне не к кому обратиться. Я подумала, что, возможно, вы из тех редких людей, которых можно назвать честными. Я боюсь, господин Шекспир.

– Вы знаете имя убийцы?

– Я расскажу вам, но это долгая история.

– Идемте, поднимемся в мой кабинет. Там нам будет удобней.

Они перешли в комнату, где Шекспир любил работать. Выглянув в выходившее на запад окно, он заметил, что солнце уже у горизонта. Леди Ле Нев, такая непохожая на Кэтрин своим видом и манерами, села на скамеечку, а он остался стоять у потухшего камина.

– Мы обнищали, потому что мой супруг полюбил азартные игры, – сказала она. – Он играет в цент, праймеро и настольные игры. Делает ставки как на петушиных боях, так и на скачках. Он играет с друзьями милорда Эссекса: Саутгемптоном, Ратлендом, Дэнвером, Джелли Мейриком, со своим соратником Роджером Уилльямсом. Их ставки далеки от благоразумных сумм, это огромные деньги. Среди них сэр Тоби – самый безумный игрок, поскольку его наследство весьма скромное.

– А Макганн? – не отступал Шекспир, желая добиться своей цели.

– Эссекс посоветовал супругу обратиться к Макганну в случае, если ему понадобятся деньги. Лучшей рекомендации и не нужно было. Сэр Тоби – необычайно преданный человек; родом он из весьма старинной феодальной фамилии и считает себя вассалом Эссекса.

– Но почему, скажите на милость, Эссекс водит дружбу с таким человеком, как Макганн?

Корделия поджала губы.