Мститель

Шолом увидел лицо своего отца, склонившееся над толстенным томом Талмуда.

Иче аккуратно, нараспев, с характерной мелодией, прочитал фразу из священной книги на арамейском языке, а затем с наслаждением, так как будто бы он пробовал вкуснейшее субботнее блюдо, перевел эту фразу, слово за словом, на идишe.

– Сказал Рав: муж-подкаблучник, который во всем и всегда слушает свою жену, пойдет в ад[103]!

– Неужели в ад, папа?! – вскрикнул Шолом.

– Конечно, в ад, сыночка! Рав был великий вавилонский мудрец! И если он так сказал, значит так и есть. Более того, я уверен, что это не только его мнение, а предание, дошедшее до нас еще от самого Моисея! А тому это наверняка сказал Сам Всевышний!

– Но за что?! Только за то, что он слушает свою жену?! – не унимался Шолом.

Отец нетерпеливо покраснел от этих вопросов, но сдержал свой гнев и ответил спокойно:

– Вспомни, до чего довела Ева Адама? До грехопадения! И что тогда Г-дь сказал Еве и всем женщинам мира после нее? А вот что: «И к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою![104]! Муж будет господствовать, а не жена! Вспомни, до чего довела Далила нашего Самсона?! До гибели! А он все ей верил! Вспомни, до чего довели жены Соломона? До идолопоклонства и грехов! И таких примеров много! Муж должен жену любить, уважать и не обижать, но он не должен никогда жить её головой! Все решения в семье обязан принимать именно муж! Так принято у нас, у евреев! И так говорит Б-г в Торе!

– А как же написано: «Во всем, что скажет тебе Сара, слушайся голоса её!»[105] Б-г Сам сказал Аврааму слушать его жену Сару и изгнать Агарь и Измаила.

Иче рассмеялся так, как смеется охотник, в ловушку которого попался зверь.

– Твои слова, сыночка, да мне на пользу! Изначально, как ты помнишь, в той истории Авраам и слушать не хотел, то, что ему сказала Сара. Слыханное ли дело, выгнать вторую жену с ребенком из дома? И он бы её никогда не послушал, если бы не прямое вмешательство Бога и Его приказ послушать её только в этом случае! Это исключение, сын мой!

Шолому понравился ответ отца, а Иче продолжил мысль.

– Я тебе больше скажу! Иногда мама твоя, да пребудет её душа в раю, говорила мне что-то правильное, а я ни в какую! Не соглашаться с ней, и все. А потом сам уже принимаю решение. Такое же, как она сказала, но сам. А все почему? Чтобы не подумала она, что так понемногу я стану уже ручным… И ты помни эти слова Талмуда. Делай, что правильно! Живи своей головой! Советуйся с женой, но решения принимай сам! Всегда! Для женщин же, самое важное это что? Деньги, спокойствие и хорошая жизнь! А нам, мужчинам, самое важное – это правда!

Шолом очнулся от воспоминаний и решил, что Хана заслуживает того, чтобы стать его законной женой, ведь, несмотря на то, что он уже давно сделал Хане предложение, они так еще не поженились.

24 августа 1914 года Шолом официально зарегистрировал свой брак с Ханой.

Сразу после того, как они получили свидетельство о браке и вышли на улицу, oн сообщил Хане о своем окончательном решении уйти на фронт добровольцем. Она потеряла дар речи от шока.

– Поэтому ты поспешил пожениться? Для того чтобы сразу же сделать меня вдовой?

Она зарыдала. Но все её крики, укоры, стоны и слезы прошли мимо ушей Шолома, одержимого делать только то, что он считал верным и правильным.

Он довез жену домой и ушел в кафе, поговорить с друзьями-анархистами о своем решении. До поздней ночи он доказывал им правоту Кропоткина, призвавшего защищать Францию от германской империалистической агрессии.

– Как же вы не понимаете, – кричал разъяренный и покрасневший Шолом, – что именно сейчас наступил тот самый роковой час, когда Франция в опасности! Эта страна дала нам всем убежище и равноправие! Тут мы не жидки из черты оседлости, живущие от погрома и до погрома, а равные из равных! Нас не притесняют, не обвиняют в том, что мы пьем христианскую кровь, здесь нет квот для поступления в университеты и для получения права на работу! Франция дала нам, евреям, то, что нам никогда не дала Россия! Мачеха стала для нас лучше матери! Мы обязаны защитить Францию от немцев!

Не все товарищи были согласны с его доводами. Многие придерживались противоположных мнений внутри движения и считали, что анархистам вообще нельзя вмешиваться в эту империалистическую войну.

Отодвинув в сторону чашки с кофе, Шолому решила возразить рыжеволосая Ентале, приехавшая в Париж чуть менее года назад из Киева.

– Шолом! Ты красиво говоришь о Франции! В твоих речах чувствуется, что ты уже давно здесь живешь, осел, проникся местным духом свободы, и вообще уже практически считаешь себя французским евреем и рабочим. Но мы, недавно приехавшие из России, прекрасно понимаем, что вся Антанта это одна банда. И твоя служба во французской армии будет службой в одном военном блоке с русскими! Ты, воюя на этом фронте, будешь всё равно помогать кровавому Николашке! Твои выстрелы в немцев будут укреплять его империю и тюрьму черты оседлости, в которой томятся миллионы евреев!