«Старшина», ты на продуктах. «Погранец», возьми карту и «Третьего» и найдите родник. «Серж», с ними в охранение, возьми «Санитара» и все фляги, заодно и отмоешься, а то нас немцы по запаху твоему найдут. «Дочка», радость моя! Помоги «Старшине», а я пока гляну, что мы с вами надыбали. – Родник оказался совсем рядом, я только взглядом успел окинуть то, что они в кузов навалили. Ой. Е! Научил я их мародерить. Даже два запасных колеса уперли и, похоже, вытряхнули все из кабин. Так водилы с Виталиком загружали. Чтобы водила прошел мимо халявного запасного колеса? Да я вас умоляю! Колеса да инструменты правильному водиле сами к рукам прирастают. А про Виталика я и не говорю. Все в дом. Моя школа! Короче, загрузили все, до чего дотянулись. Нет, одному не разобрать. Вытащили с Никифоровым только флягу, ранец, что я у офицерского холуя забрал, да пару автоматов.
Через полчаса я сидел во главе стола с кружкой в руке. Рядом со мной сидели голодные, замотанные люди, но все равно никто не притронулся к еде. Все ждали, что я скажу.
– Ну что, бойцы. Говорить много не люблю. За победу! – И протянул кружку, чокаясь. После раннего, но плотного завтрака распределил дежурства. В первую смену почти насильно уложил спать «Старшину», «Сержа», «Погранца», саперов, Виталика, водителей и Веру. Люди отрубились почти мгновенно – все смертельно устали. Сам я остался дежурить с «Санитаром». Мне надо было с ним поговорить, к тому же он не работал, а только катался.
«Санитар» показался мне мутным – глаза у него постоянно бегали, ладони были потными. Выдал я ему немецкий карабин и пару запасных обойм. Отойдя немного ближе к полю, сели в тень кустов, я достал припрятанную здесь флягу и протянул «Cанитару». Рассусоливать долго не стал, через пятнадцать минут заплетающимся языком сказал, чтобы он посидел, а я посплю. Просто я боялся, что уснут «Старшина» с «Погранцом». Сомнений в «Старшине» у меня не было, а «Погранца» он знал лично. Уснул я ничком, всхрапнув для убедительности и уткнувшись в траву лицом.
Через полторы минуты «Санитар» подобрал мой автомат и, прихватив вещмешок с продуктами, который Старшина заботливо приготовил по моей просьбе, направился обратно по дороге. Туда, откуда мы приехали. Простенькая проверка, но действенная. Знать о том, что на меня такое количество алкоголя действует бодряще, здесь мог только Виталик, а для того, чтобы уснуть, мне надо найти хоть какое-то укрытие. На открытом месте я не усну никогда. Приобретение прошедшей войны, которое я получил вместе с контузией и нехилой дыркой в спине. Все чувства мои были обострены до предела, но шаги отдалились от меня, а потом стали удаляться по дороге. Я поднял голову и увидел привставших пограничников.
«Санитара» я догнал по лесу. Шел он по дороге не торопясь, винтовку уже выбросил, а автомат повесил на плечо, стволом вниз, копаясь на ходу в сидоре, поэтому на меня, сидящего по-турецки прямо на дороге, он разве что только не наступил. Увидев меня, «Cанитар» аж подпрыгнул при следующем шаге, испуганно дернувшись всем телом и уронив вещмешок, но потом как-то подобрался и, чуть пригнувшись, отступил на пару шагов.
– Знаешь, – негромко сказал я – если бы ты попросил, я бы тебя отпустил, даже продуктов и оружие дал. Просто бессмысленно заставлять воевать. В партизаны идут добровольно – риск слишком большой.
«Санитар» отступил еще на шаг и, как-то недобро прищурившись, поднял ствол автомата.
– Не успеешь! То, что у меня оружия нет, для тебя ничего не значит.
Но «Cанитар» вдруг, некрасиво ощерившись, решительно нажал на курок. Сухо клацнул боек.
– Так оно не стреляет. Как ты думаешь, зачем я гильзы на месте засады подбирал? Все автоматы, что под руками лежат, так заряжены. Первые два патрона – стреляные гильзы. Сам заряжал. Даром, что ли, я вас за водой посылал? Нет, ребята. Мне еще жить хочется. Все видели? – спросил я у пограничников, одновременно вставших на ноги из травы. Казалось, «Старшина» с «Погранцом» вылезли из-под земли, так неожиданно это получилось. Умеют эти ребята ходить совершенно бесшумно, в их профессии это основа выживания. «Санитар» судорожно оглянулся назад.