Мститель. Офицерский долг

– Тебе, радость моя, скажу так. Я возьму тебя в напарники, если будешь меня слушать во всем и никогда не будешь мне врать. Я вас всех учить собираюсь, чтобы вы у меня выжили, а вы сами себя в могилу загоняете. В напарниках ты у меня будешь, когда начнешь нормально питаться, а то врачи мне говорят, что ты совсем не ешь ничего. Теперь тебе это необходимо. Еще ты пройдешь мои личные курсы, а это зимой.

Плечо заживет, «Третий» начнет винтовку тебе подгонять. Сядешь рядом с его руками и будешь говорить, как тебе удобно, только не покусай его. У меня «Третий» один и больше не предвидится, так что ты меня не расстраивай. Сейчас придет Мария, покажешь ей плечо. Договорились?

– Договорились, командир! А можно вопрос? – обратилась ко мне «Фея».

– Можно, конечно! Хоть два. Когда я на ваши вопросы не отвечал? – вроде шутливо удивился я.

– Когда у тебя день рождения? – неожиданно спросила девчонка.

– Двадцать пятого марта, – спокойно ответил я.

– Спасибо, я думала, не ответишь, – тихонько прошептала ошарашенная «Фея». О личном мы никогда с Виталиком не рассказывали.

– Я не вру напарникам. Мы живем вместе. Работаем, учимся, отдыхаем и, если придется, умрем тоже вместе. Так что просто не вижу смысла. Потом как-нибудь спросишь у «Третьего», врал я ему когда-нибудь или нет. Могу не ответить, если это касается какого-то дела или другого человека, но сразу скажу, что тайна не моя. Все, отдыхайте, сейчас доктора пришлю. – Выйдя от девчонок, я пересекся с врачом и его женой и коротко поговорил с ними. Мне нужно было, чтобы Мария помягче разговаривала с «Феей», хотя врачи и так очень вежливые, но девчонкам не хватает именно участия и чисто материнской теплоты.

11 октября 1941 года

На следующее утро у нас произошел бунт, прямо на зарядке. Инициатором бунта оказался новичок «Иванов». Классический еврей, приблизительно такой, какими их так любят рисовать в анекдотах, средних лет, невысокий, очень въедливый и дотошный. Сначала он не хотел учить немецкий язык, апеллируя тем, что учить язык врага не надо, надо этого врага убивать. Затем не хотел выходить на зарядку, потому что считал это бессмысленным, а сегодня, увидев меня, заявил, что может, а нет, требует ходить на боевые операции и желает убивать немцев. Надо сказать, «Иванов» даже собрал вокруг себя пяток последователей во главе с Давидом. Я прямо даже не знал, как его благодарить, пора было преподать всем урок рукопашного боя, а то пару раз автомат разобрали и крутыми себя почувствовали.

– Таки ви говорите, требуете боевых операций, «Иванов»? Очень интересно! Прямо-таки и требуете? Какая прелесть! Ви все требуете или только «Иванов» себя крутым воином почувствовал? – изменив интонации, перестал глумиться я. – Хорошо. Сейчас зарядка, завтрак сегодня вполовину нормы, то есть половина стакана чаю, и больше ничего, а то вдруг ранение в живот, а вы с полным желудком, и общее построение отряда на улице. Форма одежды как для тренировок. Будет вам боевая операция. – Я собирался устроить показательное выступление. Пора ввалить им всем звездюлей. Аники-воины, мля. У Виталика все было готово, ну почти все. Для подобной тренировки в смысле. На площадке перед домом собрался весь отряд. Виталик попросил прийти даже всех врачей и взять медицинскую сумку. У нас сейчас обязательно появятся раненые.

– Итак, отряд! Кто считает себя готовым к боевым операциям? Два шага из строя. Снайперы на месте. – Вышли все. – Уй! Как все запущено! – глумливо сказал я. – Начнем с инициатора боевой тренировки. «Иванов», возьмите винтовку со штыком и убейте меня. Я вражеский часовой. – «Иванов» оказался упрямым. Слетев пару раз на землю и разок перекувырнувшись, в четвертый раз он потерял сознание. Жалеть его я не стал. Зубы остались на месте, губа заживет, а синяк на скуле сойдет очень быстро.

– Доктор. Прошу вас. Приведите бойца в сознание, утомился сердешный немецкого часового убиваючи.

– Задание несколько сложнее. «Старшина», ударьте меня.

– Командир! Может, не надо? – «Старшина» явно не ожидал, что в качестве манекена я выберу его.