Мстители Каррига

— Почему они так… так отчужденно держатся?

— У них нет надежды, нет будущего. Они не могут ожидать уважения даже от своих детей, потому что детей воспитывают и посвящают в таинства священнослужительницы. Это единственный источник обновления жречества в святилище. Жрицы обязаны быть девственницами, а священники не могут зачинать детей.

Мелисма кивала, но лицо ее выражало сомнение. Очередь пришла в движение, и Саикмар указал на дверь столовой.

— Здесь ты разберешься, — сказал он.

И она разобралась. Помещение было наполнено кухонными парами и слабо освещено. За погнутой исцарапанной стойкой тучные евнухи в сутанах разливали в миски беженцев суп, раздавали каждому по ломтю хлеба и по куску сушеной рыбы, на которой блестели кристаллики соли.

Получив свою порцию, люди выходили, — вероятно, чтобы вернуться в каюты. Почему же не было столов и стульев? Ага, раньше стойка находилась не здесь, — и осталось слишком мало места, чтобы поесть, не толкаясь.

За спинами раздававших еду священников булькали большие, похожие на урны, котлы, и стена за ними была совершенно съедена коррозией. Некоторых листов обшивки недоставало, и в дырах виднелись трубы коммуникаций.

Выводы, которые она сделала из этих наблюдений, были столь примечательны, что Маддалена непроизвольно остановилась и задумалась, и только понукание Саикмара дало ей понять, что настала ее очередь взять миску и протянуть ее евнуху. Получив свою порцию, она спросила:

— Что там, за стеной?

— Что-то магическое, — Саикмар пожал плечами. — Это связано с мистериями святилища. Я ничего не знаю об этом.

— Здесь всегда тепло?

— О да, даже в самые суровые зимы. И всегда есть теплая еда, сушеные овощи или суп, или — по крайней мере — чай, чтобы успокоить желудок.

Чай, как она помнила по своим урокам, являлся отваром из сухих листьев, которые содержали стимулирующую субстанцию, подобно листьям коки и бетеля.

Значит, где-то за этими проржавевшими от пара стенами все еще существовал источник энергии! Вероятно, главный генератор, располагавшийся в самой нижней части корабля, был поврежден при посадке, а этот, резервный агрегат выжившие оборудовали здесь, и он все еще работал.

При случае она намеревалась основательно его изучить.

* * *

Они вернулись в каюту, чтобы съесть свой паек. Пища была приправлена странными пряностями, но суп был горячим, а хлеб — сытным. А вот сушеная рыба оказалась жесткой и пересоленной, из-за чего почти утратила вкус.

— Скажи мне, — сказала она, вычищая миску последней корочкой хлеба. — Что имел в виду Граддо, когда он…

Саикмар в ужасе воздел руки.

— Не произноси это имя! — взволнованно прошептал он. — Этот человек проклят!

Она испуганно замолчала: нельзя было позволять себе пренебрегать обычаями туземцев. Она послушно перестроила вопрос:

— Что имел в виду этот человек, который на нас напал, когда обвинил твой город? Дескать, он задержал караваны и все забрал себе.

Саикмар признался, что обвинение, вероятно, справедливо, но пояснил, что ни один древний род Каррига за это не отвечает. Если кто и виноват, то это узурпатор Белфеор и его приспешники, эта разбойничья шайка, обрушившаяся на город из Ничто, словно по воле злой магии (возможно, из какого-то укрытия в горах), закрепив притязания на власть незнакомым, страшным оружием.

Саикмар разразился ожесточенной тирадой против Белфеора, которую Маддалена внимательно выслушала. К ее разочарованию, он не сообщил ничего нового. Она так и не смогла определить, кто захватил Карриг: банда авантюристов, которым приспичило поиграть в тиранию, или свора наглых агрессоров, продуманно грабящих природные богатства.

14

Жизнь в святилище текла своим чередом. Большинство беженцев коротали время в каком-то полусне, — то ли это была своего рода зимняя спячка, то ли усталость от однообразия: изо дня в день повторялось то же самое. Дважды в день били в большой гонг, созывая на раздачу пищи. Вскоре после второй раздачи свет в святилище пригасал до мутных сумерек; за несколько часов до первой раздачи нового дня яркость освещения снова усиливалась. И в том, что освещение регулировалось, Маддалена видела еще одно доказательство существования работающего генератора, — а Саикмар объяснил ей, что это одна из мистерий святилища.

Она все еще чувствовала, что ее только терпят. Когда она появлялась в столовой, беженцы бросали на нее мрачные взгляды, и она отнюдь не была уверена, что клятвы Саикмара было достаточно, чтобы окончательно убедить Найлоу. Она не отваживалась пойти на риск и прокрасться, например, ночью, в столовую, чтобы обследовать обветшалые стены, — поскольку не была абсолютно убеждена, что ее не застигнут на месте.