Мстительная волшебница

…Сиверекиец сидел на тротуаре перед кофейней. Кепка с погнутым козырьком сдвинута на затылок. Он был твердо уверен, что хамалбаши наведет порядок.

— Наш хамалбаши — лев, а не человек, — говорил он, обращаясь к сидящему рядом парню из Болу. — Не то что Рефик-бей…

— Лев-то лев, да хвостом иногда виляет.

— Кто хвостом виляет? — заинтересовался другой грузчик.

— Да наш хамалбаши, — ответил парень из Болу.

Кто-то невесело засмеялся. Завтра утром у них должна быть работа. А вдруг хамалбаши не сумеет договориться с хозяином склада?

— Задерживается что-то, — вздохнул парень из Болу.

— Да, задерживается…

— Может, пойдем посмотрим?

— Куда, на склад? Зачем?

— Как зачем? — возмутился сиверекиец. — Может, он из-за нас подрался с хозяином и угодил в участок!

Довод сиверекийца показался убедительным. Могло и такое случиться.

Все следом за сиверекийцем направились к складу. Там все шло своим чередом. По-прежнему столбом стояла пыль и работали чужие грузчики: они наполняли плетеные корзины, взвешивали их и относили на баржу.

У весов стоял сам хозяин склада. Он сделал вид, что не заметил пришедших грузчиков.

— Нас здесь, кажется, не узнают, — заметил парень из Болу.

Сиверекиец оглядел своих товарищей… Никто не знал, как действовать.

— Что же делать? — спросил парень из Болу.

— Пойдем спросим, — предложил сиверекиец и вышел вперед.

Грузчики, один мрачнее другого, двинулись за ним.

Работа на складе приостановилась. У весов собрались любопытные, ждали, что же будет.

Рефик-бей испугался, но старался держаться, как подобает хозяину.

— В чем дело? Что вам надо? — сурово спросил он.

— Где наш ага? — раздался голос сиверекийца.

— Кто такой ваш ага?

— Будто ты и не знаешь, Рефик-бей? Может, ты и нас не знаешь? Мало мы на тебя работали? Мало твоего груза перетаскали?

— Вас я не знаю, — отрезал Рефик-бей. — А ваш ага приходил, мы с ним обо всем переговорили.

— На чем же вы порешили?

— Это уж у него спросите. Ну, теперь давайте проваливайте, не устраивайте здесь толчею в рабочее время.

— А где он сам? — не унимался сиверекиец.

— Я у него управляющим не состою, откуда мне знать.

— Значит, завтра нам работы не будет?

— Нет.

В кофейню возвращались с опущенными плечами, словно надломленные. Казалось, дотронься — заплачут.

Никто не проронил ни слова. Сиверекиец тоже приуныл, но плакать он не станет; от слез можно и глаз лишиться. Подперев голову рукой, он запел:

Эх, невеста, невеста…

Голос у него был густой, сильный. Товарищи, обычно подбадривавшие: «Молодец, сиверекиец!», «Здорово, парень!», на этот раз не произнесли ни звука.

Сиверекиец вдруг оборвал песню. Встал. Сорвал с головы покрытую ржавчиной кепку, в сердцах выругался и шмякнул кепку о мостовую. Опять никто не проронил ни слова. Все сидели на тротуаре перед кофейней, каждый погрузившись в свои невеселые думы.

Сиверекиец поднял кепку, надел ее, небрежно сдвинул на затылок и медленно зашагал вдоль улицы.

На Тахтакале он смешался с толпой и остановился у входа на рынок Мысыр-чаршисы. «Неплохо было бы, если бы какая-нибудь работенка подвернулась». Увидев очередь за кофе, он подумал: «Этим городским господь бог разума не дал. Словно родились в кафе. А по мне так хоть сорок лет пусть кофе не будет, и не вспомню о нем. Выпью — хорошо, нет — плакать не стану: от слез можно и глаз лишиться».

Тут к нему подошел какой-то господин:

— У меня небольшой груз. Поднеси до Чакмакчылар.

Сумеешь?

— Посмотрим.

Груз как груз, килограммов этак на сто шестьдесят. Взвалил на плечи и двинулся вслед за господином.

Возвратившись из Тахтакале, он зашел в духанчик, съел миску фасоли, немножко плова. Вытер рот тыльной стороной руки и вышел. Не мешало бы еще закурить. Пошарил в кармане, нашел помятую дешевую сигарету, прикурил у прохожего и присел у входа на рынок. Ох, и хорошо же! Заправился на целые сутки. Глаза его скользнули по стройным ногам женщины, стоявшей в очереди за кофе…

…Вечером он застал своих товарищей в кофейне. Они что-то возбужденно обсуждали. Подошел поближе, прислушался. Эге! Вот оно что! Хамалбаши гуляет в пивной на Балата. Может, болтовня? Что же получается?

— Ох, чтоб ему подавиться! — кричал парень из Болу. — Вместо того чтобы защищать наши интересы, он, верно, сговорился с хозяином склада…

— Стало быть, завтрашняя работенка попела.

— Чтоб ему сдохнуть, собаке. Взял, должно быть, подачку от хозяина и уступил работу чужим.

— А-а-а! — вдруг дошло до сиверекийца.

— Что «а-а-а»? — На него смотрели гневные, налитые кровью глаза товарищей.

Сдвинув брови, он оглядел взволнованные лица. Конечно, может, он и не самый умный, но почему они торчат здесь и ничего не предпринимают?

— Что мы должны делать?

— Добраться до этого выродка, встряхнуть его как следует и потребовать ответа.

— Чего же сам-то стоишь? Пойди и потребуй, — проворчал старик из Сюрмене.

И сиверекиец, хотя был и не самый умный, заложив руки за спину, направился в пивную на Балата. Остальные молча пошли за ним. Пойти-то пошли, но мысль, что этот мерзавец хамалбаши десять лет отсидел за убийство, не оставляла их. Знали: как придет в ярость, сразу за нож схватится.