Мстительный любовник. Часть I (ЛП)

Ширли садится в машину, и я вижу Роуди с конусом вокруг головы. Ему даже удалось высунуть голову из окна. Он снова воет.

Бедная собака. Ширли живет рядом, вниз по дороге, но с Роуди она едет другим путем. Ее старый Бьюик срывается с места, и она машет мне на прощание.

Я снова одна.

Плетусь в гостиную, касаясь каждого из заветных серебряных колокольчиков тети Беа. Я прожила в этом огромном доме большую часть своей жизни после смерти моих родителей, мне тогда было восемь, так что мне знаком здесь каждый закоулок.

Надо сделать чаю. Иду на кухню и ставлю чайник на газовую горелку. Передача права собственности на дом произойдет в ближайшее время, после оглашения завещания. Тогда мне придется решать, что делать дальше. Продать дом? Сдать в аренду? Надо закончить колледж. Чем-то заняться.

Я чувствую себя растерянной, покинутой, как моряк, который плохо привязал свою лодку дрянной веревкой, и та уплыла.

«Узел скользит по тебе, вызывая новый крик возбуждения».

Я не могу не думать об этих письмах. В них есть одно странное совпадение, и это одна их причин, по которым я сохранила их.

Узлы. Я знаю все об узлах.

Родители обучали меня морской терминологии. Кажется, будто только так и разговаривали в нашей семье. У нас был небольшой парусник, который мы выводили на озеро неподалеку от нашего дома.

Меня учили обращаться с лодкой, я должна была знать каждый тип узла, сцепку и уметь бросать трос.

После прочтения «тюремных писем» некоторые из терминов приобрели совершенно иной смысл. Французский ударный узел, например.

Тепло вновь заполняет мое тело. Мне хочется какой-нибудь истории с сексуальным опытом, чтобы меня наполнили те же эмоции, что поглощают меня в момент прочтения письма. Но крошечная муниципальная школа и последовавший за ней колледж не предоставили мне много возможностей.

Кроме того, большинство считает меня странной, как Белль из «Красавицы и чудовища». Прилежная, скучная и, скорее всего, потратившая всю ночь на чтение, нежели на посещение какой-нибудь вечеринки. Хотя меня и не приглашали на них.

Чайник свистит. Я понимаю, что забыла положить в кружку заварку. Мечтательность — еще одна дурная привычка, усугубившая мое одиночество. Я накладываю ложкой развесной чай в заварник. Кухня в жалком состоянии.

Открываю духовку и вытаскиваю пирог Ширли. Аромат курицы успокаивает меня, но я не голодна. Так что спускаюсь по лестнице, обеими руками обхватив теплую кружку.

Холодно, но это не из-за погоды. А из-за чувства, будто я обречена скитаться по жизни в одиночку. Я даже не могу себе представить жизнь скучнее той, которой живу уже так давно.

Я останавливаюсь перед фото, висящем на стене в коридоре. Я. Мои родители. Я маленькая. Мне, наверное, лет шесть. Я счастлива. Мой отец надел панаму, и его большая улыбка — единственное, что видно в ее тени. Моя мама красивая, ее волосы развеваются вокруг лица, она одета в изысканные элегантные белые шорты и свитер.

Моя тетя была маминой сестрой. Они совсем не похожи и, по большому счету, даже жили по-разному. Мама любила приключения. Она повстречала моего отца, когда подрезала его катамаран на частной регате. Тетя была доброй, мягкой женщиной и никогда не была особо впечатлительной. По-видимому, такой же, как и я.

Когда мои родители погибли в инциденте с парусником и все говорили, что с их образом и стилем жизни так и должно было случиться, она взяла меня к себе.

Я возвращаюсь в гостиную, отпивая небольшими глотками чай. Смотрю в окно на газон. Еще один день в моей жизни проходит. Просто видимость жизни.

Может, я должна еще раз взглянуть на письма? Как бы сумасшедше это ни звучало, думаю, мама одобрила бы это.

Глава 5

Джекс

Каждый оборачивается вслед Сэму и мне, прогуливающимся по тюрьме так, будто это место принадлежит нам. Заключенные обсуждают мой костюм. Охранники рассматривают Сэма, пытаясь понять, знают они его или нет.

Центральное здание — это лабиринт со стеклянными стенами. Мы идем через него — Сэм на шаг впереди меня, и приближаемся к стойке регистрации на противоположной стороне. Охранник смотрит в монитор перед собой. С нашей позиции я вижу какой-то бейсбольный матч. Шнур от наушников ползет вниз по его груди. Мужчина не обращает на нас никакого внимания.

Сэм прочищает горло.

— Вы заставите нас стоять здесь весь день?

С усилием оторвавшись от экрана охранник, наконец, поднимает глаза. Он быстро пробегается по нам взглядом и останавливается на мне.

— Кто это?

— Библиотекарь. Приводил в порядок нашу коллекцию, — говорит Сэм.

Охранник вздыхает и включает что-то на экране. Он проработал здесь лишь пару дней, но уже заработал некое отношение к себе. Список сменяет бейсбольную игру.

— Имя?

— Серджио Аванти, — говорю я.

Охранник хмурится, прокручивая текст. Я сосредотачиваюсь на дыхании. Сэм фыркает и переступает с ноги на ногу. Секунды тянутся словно часы. Охранник замирает и смотрит на экран.

— Какого черта?