Мученик

«Уильям Таннер, руководитель Чиксулубского отделения „Дреджер корпорейшн“, ранее известный как Экодин, был найден мертвым сегодня утром. Предположительно, он совершил самоубийство. Согласно информации, полученной от местной полиции, тело Таннера с перерезанным горлом было обнаружено сегодня в девять тридцать утра, после того как Таннер не явился в обычное время на работу в контору „Дреджер корпорейшн“. В правой руке его был зажат нож. Полиции пока не удалось установить, этим ли самым ножом Таннер покончил с собой. Хотя такой способ свести счеты с жизнью довольно необычен, прецеденты все же известны. Вот как это прокомментировал сержант Рамос: „Хотя все свидетельства и указывают на то, что мистер Таннер покончил с собой, тем не менее мы не можем пока исключить вероятности убийства“. Нужно упомянуть, что в последние несколько недель в Чиксулубе и окрестностях отмечен значительный рост количества самоубийств, в том числе…»

– Выключай! – приказал Олтмэн.

Запись остановилась. Олтмэн тяжело уселся на постели. Будто мало уже имеющихся, на него свалилась еще одна нерешенная загадка: то ли убийство, то ли самоубийство. И он не мог ничего рассказать Аде – по крайней мере, сейчас, когда прошло совсем немного времени после гибели Хэммонда. Это лишь даст Аде еще один повод к попытке его остановить.

«И это не значит, что я обманываю, – убеждал сам себя Олтмэн. – Я просто стараюсь ее защитить».

Пришла Ада и пристроилась рядом. Олтмэн поцеловал любимую, ощущая себя бесконечно виноватым перед ней. Потом он погасил свет и приготовился увидеть новые кошмарные сны.

30

Ленни Смолл, президент «Дреджер корпорейшн», еще спал, когда включилась видеосвязь. Сигнал он услышал, вероятно, не сразу и поначалу подумал, что это горничная болтает по телефону. Рассердившись, он заорал:

– Ради всего святого, заткнись, на хрен, и выметайся отсюда к чертовой матери!

Он зарылся головой в подушку.

– Смолл, просыпайся, – раздался низкий, скрипучий и слегка раздраженный голос.

Определенно, он принадлежал не горничной.

Заинтересованный, Смолл высунулся из-под подушки. Голос доносился из головизора.

– Маркофф, это вы, – пробормотал Смолл.

– Да, черт возьми, это я, – сообщило изображение на экране.

У Крэйга Маркоффа были седые волосы – чуть более длинные, чем обычно носят военные, – аккуратно зачесанные назад и уложенные при помощи геля. Приковывали внимание внушительная квадратная челюсть и твердый взгляд льдисто-голубых глаз. Одет Маркофф был в парадную форму, знаки отличия выдавали его принадлежность к разведке. Определить воинское звание по форме (как это всегда бывает с разведчиками) было невозможно.

Смолл потянулся, придвинулся к краю кровати, встал – как и был, обнаженный – и быстро скользнул в халат. Тот был не синтетический, а из настоящего шелка. Из-за налагаемых экологическим законодательством запретов Смоллу пришлось тайком провозить его в Североамериканский сектор. Чертов халат стоил целое состояние, но Смолл не смог бы сказать, в чем заключается его отличие от синтетического.

Президент выглянул из окна пентхауса, вздохнул и спросил:

– Может ваше дело подождать, пока я выпью кофе?

– У нас проблемы. Таннер мертв.

Смолл мгновенно подобрался, взгляд сделался настороженным, мозг включился в работу.

– Как он умер?

– Покончил с собой.

– Почему?

– Не знаю. Возможно, из-за чувства вины.

– Это невозможно, – уверенно заявил Смолл. – Я знаю каналью уже двадцать лет. Он не моргнув глазом справлялся с куда более серьезными проблемами, чем эта. Вы уверены, что его не убили?

– Абсолютно. Я установил камеру в его комнате и все видел своими глазами. Он бормотал о чем-то сам с собой, а потом взял и перерезал себе горло. Если хотите, можете посмотреть сами.

Смолл поморщился:

– Нет, спасибо.

– Ну, дело ваше, – пожал плечами Маркофф. – Я набросал для вас сценарий. Что можно и чего нельзя говорить касательно смерти Таннера. Я хочу, чтобы вы это запомнили.

– Надо обязательно слово в слово? У меня память всегда была так себе. Звучать будет слишком неестественно.

– Главное – выучить основные моменты. Можете передать их своими словами.

– Работать с вами – все равно что заключить сделку с самим дьяволом, – заметил Смолл. – Сразу ясно, кто здесь командует. – Он подождал немного, но Маркофф ничего не сказал, и тогда Смолл закончил: – Ну хорошо, посылайте ваш сценарий.

Маркофф переправил Смоллу текст, но президент не спешил его открывать. Это дело может и подождать – сначала утренний кофе.

– Что-нибудь еще? – спросил Смолл. – Или я уже могу попить кофе?

– Да, есть еще кое-что. Импульс прекратился.

– Прекратился? И что это означает? Что нам делать?

– Гравитационная аномалия никуда не делась, объект тоже остается на месте. Он просто больше не испускает сигнал.

– Вы думаете, с ним что-то случилось? Не могли два этих урода повредить объект, когда спустились к нему?

– Нет, – спокойно ответил Маркофф, – я так не считаю. Если бы дело было в этом, объект замолчал бы еще несколько дней назад. Думаю, причина в другом. Что-то случилось, но вот что? Или же он сам принял решение замолчать.