Мученик

— Но это же неправильно! — возмутилась А. Она настойчиво посмотрела на меня, в надежде увидеть одобрение, но здесь я с ней согласиться не мог. — У неё была роль, она была дана ей от рождения! Все это понимали, я уверена. А когда Отец… ушел, некоторые из Сестёр в силу характера начали ей это доказывать. Никто не стремился нарушить запрет Матери и не стал вредить ей напрямую, но общаться с ней, или просто делать что-то в её присутствии они прекращали, пока она не уйдет. Относились к ней, словно она чужая. Так они хотели заставить её сделать что-то полезное. Хотели убедить её быть как все, но она продолжала отказываться, пока однажды просто не ушла из дома. Может быть, мы действительно перестарались…

И уже никакие не “они”, а “мы”, значит? Самому себе признаться порою тяжелее всего. Молодец, А.

— Ну вы же не нападали на неё? Не портили её вещи? Не осыпали оскорблениями при каждой возможности? — Мало ли, какой масштаб мог принять “Бойкот” у представительниц Роя.

— Разумеется, нет.

— Тогда можешь не переживать. — Сказал я, представив ситуацию в моём родном мире. — Если личность у этой твоей сестры была сильной, да ещё и такой, что она просто взяла и ушла из дома, значит, её не сломили. Ей, несомненно, будет тяжело жить одной, но рано или поздно она всё поймёт. Да и ты всегда можешь извиниться перед ней при встрече. Все мы порою делаем больно своим близким, но семья-то у нас одна, а обиды со временем сглаживаются за хорошими воспоминаниями, которые мы обрели вместе раньше.

А потратила её какое-то время, размышляя.

— Ну вот, теперь меня утешает человек. Какое странное чувство. Кто бы мог подумать, что однажды я буду обсуждать нечто настолько важное с врагом. — задумчиво сказала А.

— Было бы неплохо, если бы ты перестала считать меня врагом. — Я неловко почесал затылок. Скорее всего это какая-то защитная реакция во мне. Что-то похожее на то, как животные в знак признания сильнейшего подставляют живот. — Мне хотелось бы тоже думать, что я помогаю тебе не из-за того, что ты угрожаешь мне смертью. Так к чему эти разговоры про роли и Сестёр?

— Дело в том, что когда та сестра ушла, я присмотрелась к оставшимся и начала понимать, что все они в той или иной мере отличаются, как друг от друга, так и от прошлых поколений. Каким-то образом у Отца с Мамой получились арахниды, которые могут преуспевать сразу в нескольких делах. Мои младшие Сёстры могут делать разные вещи с одинаковым успехом, но специальность обязаны выбрать. Я даже немного завидую им.

— Так что же в этом плохого?

— В том, что иногда они ошибаются. История той покинувшей дом Сестры повторяется с Рами. — быстро ответила А. — И даже зная, чем закончилось подобное в прошлый раз, я поступала жестоко и с Рами. Это как плохая привычка — я просто не знаю, как сделать правильно, поэтому делаю то, что лучше всего получается.

— Я, конечно, подозревал, что с ней что-то не так. — если честно, здесь я слукавил. “Что-то” — это явно преуменьшение. — Но она не кажется обиженной на тебя. Она в тебе души не чает, А.

Это она там засмущалась? Мне не показалось?

— Надеюсь, что так. — даже голос её не такой сухой и строгий после этой похвалы. — Но другие Сёстры всё равно игнорируют её. Рами… Она решила стать воином. Кажется это я виновата в том, что она хочет быть похожей на меня. Возможно, её впечатлили истории о моих победах, которые Мама иногда рассказывает время от времени.

— Так это же хорошо! Знала бы ты, как я мечтал о том, чтобы моя сестра на меня равнялась.

— Но она не может быть воином… Она не справляется со своими обязанностями, что делает её такой же, как та Сестра, что ушла.

— Почему? — Даже я понял, что вопрос риторический.

— Никто не знает. — ответила А с тоской в голосе. — Она… просто не попадает. Постоянно упускает добычу на охоте, не замечает приближающуюся угрозу, не может догнать убегающую жертву. У неё есть скорость, есть необходимая сила, есть все необходимые для этого умения, но она почему-то не справляется.

Мне действительно нечего на это сказать. Надо будет вести себя с Рами помягче в следующий раз.

— Поэтому другие Сестры её игнорируют, избегают. Они не обращаются к ней за помощью, даже если дело является её обязанностью, потому что думают, что она не справится.

— Может, дело в тренировках? Ты пробовала…

— Учить её? Да, мы занимались с ней тысячи раз. Она даже по обездвиженной цели не попадает, если та не находится буквально у нее перед лицом!

— Я правда не знаю, что и сказать. Неужели всё настолько плохо?

— За всю свою жизнь она только один раз вернулась с добычей — когда принесла тебя.

Теперь я чувствую себя каким-то ущербным.

— Ну вот видишь, её упорство дало свои плоды. — С горькой иронией в голосе ответил я.

— Надеюсь, что ты прав. С того момента, как ты появился, всё пришло в движение. Рой постоянно что-то делает. Мы с ней стали общаться чаще. Рами снова начала плести. Эх, если бы я могла уговорить её бросить охоту и начать заниматься изготовлением одежды…

На этой меланхоличной ноте наш разговор был исчерпан.