Читаем Мученик навсегда (СИ) полностью

- И да, я могу несколько увлечься покупками и задержаться, к тому же после них я несколько устаю, так что случайно могу и забыть все случившееся. Потому, Тома-кун, Оримура-кун (ну конечно, меня так по фамилии, а любимчика сразу по имени), когда я вернусь, я бы хотела услышать, как вы двое тут очутились. – И с понимающей улыбкой вышла за дверь.

- Хорошая она особа. – Кивнул на всё это Стейл.

- И не поспоришь, маг. – Согласился я. Ведь только что нам прямым текстом сказали, что о произошедшем она “забудет”, ну а нам просто надо придумать что-то правдоподобней уже озвученного, но лишь на тему, с чего бы нам с Томой (и Индекс) оказаться вдруг у Комоэ дома. Учитывая, что маги вообще не были упомянуты, то о них она и вовсе “забудет”, если к её возвращению их тут не будет.

И еще такая мелочь, уж очень вовремя она вышла, буквально прочитав атмосферу повисшую в помещении. Все же, если Тома ничего не найдет, тут может стать “жарко”, возможно даже без кавычек. Если найдет и откликнется защитная программа вылезшей наружу печати, То происходящий в отдельном доме Армагеддон, да еще и с помощью магии, объяснить будет очень трудно. И каким-то шестым чувством, или, как не трудно такое сказать в сторону выглядящей маленькой девочкой женщины, в силу опыта и хорошего чтения ситуации, она сама дала нам приличное время на всё. Мда, если когда-нибудь Комоэ таки найдет свою “вторую половину”, то везунчику можно будет лишь завидовать. Зато после ухода нашей маленькой учительницы, начался цирк. Мда зато напряженная атмосфера с ноткой подавленности сразу пропала. Нет, когда Ками-ян проверил руки и ноги (до бедра – выше смущается бедняга), все было нормально. Но вот когда после обследования живота и спины, ему все же пришлось поводить рукой пусть и вскользь, по другим частям тела, Стейл начал свирепеть. После моего “неосторожного” заявления о странных пристрастиях огненного мага, тот уже был готов придушить меня. Угу, как-то я совсем забыл, что эта двухметровая детина всего лишь четырнадцатилетний подросток, и вывести его из себя не столь уж трудно. Зато Каори наконец закончила изображать из себя статую, что периодически грустно вздыхает да смотрит подозрительно на меня в стиле “что это за неведомая зверушка?”. Так вот, оттаявшая (слегка) леди позволила себе ухмылку. И это подняло раздражение Стейла на новый уровень. В общем, от смерти Ками-яна спасала лишь его возможная полезность, а меня – отсутствие состава преступления. Но спустя полчаса прощупываний (и ответных укусов со стороны взбешенной Индекс) монашка пыталась успокоить понурившегося Тому. Ничего он найти не смог. Ожидаемо, ведь это была лишь перестраховка. Благо, пусть я помню и не все, но этот момент и где находится печать – помню неплохо. Ну а остальное тело нужно было для отвода глаз, так сказать, после неудачи разыграть озарение, и перестраховки, ведь канон тут соблюдается далеко не от и до, да и я уже внес в него много расхождений. Ну и опять же, помнить идеально и помнить неплохо – разные вещи.

- Вот и всё, мы её забираем. – Оборвал покаяния Томы перед Индекс Стейл, которого такая близость духовная этой парочки стала раздражать.

- Эй, у нас еще полчаса! – возмущаюсь.

- Вы уже попробовали, но ничего не обнаружили, незачем еще сильней мучить себя и других. – А это уже включилась в разговор снова ставшая апатичной Канзаки.

- Не правда, есть у меня одна мысль. Тома, засунь-ка ей палец в рот. Эй, чего вы так на меня коситесь? Маг, а ну погасил тут свои огоньки, а не то я свои зажгу! – И зажег, так что забывший или вообще не знавший о моих способностях Стейл даже потерял контроль над своим огнем, и я попробовал то перетянуть в мой шарик, с легкостью это сделав. Надо будет как-нибудь попробовать урвать контроль над этой гадостью когда он на удержании его сосредоточен.

- Канзаки, убери руку со своей катаны. Дайте уже объясню! И ты – Ками-ян, ты-то чего так на меня косишься? Между прочим, все логично. Вполне естественно, что создатели сего шедевра, что ты не нашел, не стали бы его ставить на видном месте, куда легко добраться и где спокойно можно тот обнаружить. Так? – начинаю подводить логическое объяснение под свои знания.

- Допустим. – Согласилась Канзаки, но руку от оружия не убрала.

- Да и будь он спрятан чуть лучше, но все равно в доступных местах, то наша помощь уже была бы не нужна, вы бы со Стейлом его уже заметили, если не раньше, то уж сейчас, когда магическая роба девочки не работает, точно. Но судя по вашей реакции, вы ничего не заметили и не ощутили. Тогда остаются труднодоступные места. Эй, руки от катаны убери! Индекс, хватит хвататься за попу – я не это имел в виду. Ками-ян, подавиться воздухом – это даже для тебя чересчур. Маг, попробуешь что-то применить – получишь первым! Ваши заклинания слишком долгие, а огонек мне кинуть с такого расстояния очень просто. Как и разжечь тот силой мысли, уже на тебе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Милая моя
Милая моя

Юрия Визбора по праву считают одним из основателей жанра авторской песни. Юрий Иосифович — весьма многогранная личность: по образованию — педагог, по призванию — журналист, поэт, бард, актер, сценарист, драматург. В молодости овладел разными профессиями: радист 1-го класса, в годы армейской службы летал на самолетах, бурил тоннель на трассе Абакан-Тайшет, рыбачил в северных морях… Настоящий мужской характер альпиниста и путешественника проявился и в его песнях, которые пользовались особой популярностью в 1960-1970-е годы. Любимые герои Юрия Визбора — летчики, моряки, альпинисты, простые рабочие — настоящие мужчины, смелые, надежные и верные, для которых понятия Дружба, Честь, Достоинство, Долг — далеко не пустые слова. «Песня альпинистов», «Бригантина», «Милая моя», «Если я заболею…» Юрия Визбора навсегда вошли в классику русской авторской песни, они звучат и поныне, вызывая ностальгию по ушедшей романтической эпохе.В книгу включены прославившие автора песни, а также повести и рассказы, многограннее раскрывающие творчество Ю. Визбора, которому в этом году исполнилось бы 85 лет.

Ана Гратесс , Юрий Иосифович Визбор

Фантастика / Биографии и Мемуары / Музыка / Современная русская и зарубежная проза / Мистика