Мученицы монастыря Святой Магдалины

Пропавший впустую в Ватерлоо
И гладкий как шелк
Самый дешевый и резкий
Я весьма довольный
Пил его по утрам
Пока позже
Не начинал ползать по кровати
В поисках банки пива
И под разбросанными носками
Мятым костюмом гонялся
За таблеткой аспирина
И среди этой разрухи нашел
Твои путаные слова
                              оставленные тобою
Я свалился с постели
До вечера
Это оказался… тяжелый Ватерлоо
После открытия может быть
После одной рюмки джина
                              или четырех
Я поспею снова
Легко
Протанцевать по твоим
                              брачным клятвам.

Я спросил себя: «Что это такое, черт побери?»

Но я не выкинул листки в помойку. Аккуратно сложил и сунул в предисловие к книге Фрэнсиса Томпсона «Небесная гончая».

А куда еще их девать?

Только тут я обратил внимание на костяшки своих пальцев. Содранные и кровоточащие. Я же не выходил из комнаты. Господи, сделай так, чтобы я не выходил. В животе жгло, как будто я напился аккумуляторной жидкости. Голова разламывалась, пот заливал глаза, и жутко хотелось пить. Я пошел в ванную комнату, чтобы напиться, и разрешил одну загадку. Зеркало было разбито, причем засадили по нему явно от всей души.

Я услышал жалобные стоны и сообразил, что издаю их сам. Разумеется, я отключился, не успев раздеться. Бог ты мой, как же от меня воняло. Я сорвал с себя одежду и осторожно встал под душ. Сделал воду обжигающе горячей в искупление своих грехов. Терпел, сколько мог. Мозг работать отказывался.

«Больше не пью», — сказал я себе.

А сам уже мысленно видел перед собой запотевшую снаружи кружку холодного пива. Я услышал, как открылась дверь и кто-то вошел. И без того взбесившееся сердце забилось еще сильнее. Я обернулся полотенцем и высунулся. Джанет, горничная, выглядела старше миссис Бейли, но отказывалась уйти на покой. Теперь она стояла посреди разрухи и качала головой.

— Джанет, все в порядке… — подал я голос. — Я сам уберу.

— Но, мистер Тейлор, что случилось? Обычно вы такой аккуратный.

Мне хотелось закричать: «Пошла вон из моей гребаной комнаты, слышишь! Объяснения она ждет. Господи… да ты же горничная… Помилосердствуй».

Разве мог я позволить себе оскорбить лучшие чувства еще одного существа, тем более что старушка была милой и доброй? Однажды даже подарила мне четки. Теперь мне хотелось удавить ее ими. Но я сказал:

— Отпраздновал слегка. «Арсенал» выиграл у «Спартака».

Она взглянула мне прямо в глаза и заметила:

— Ах, мистер Тейлор, вы опять вернулись к пиву.

Я еле сдерживал закипавшую ярость.

— Друзья зашли, ничего особенного.

— Кто бы говорил! Вы поглядите вокруг.

Это было так на нее не похоже. В любой другой день она не обратила бы внимания и на землетрясение. Но когда человек умирает от похмелья, у всего мира эрекция. Я с нажимом произнес:

— ДЖАНЕТ… ОСТАВЬТЕ ВСЕ В ПОКОЕ.

— Не обязательно повышать голос, мистер Тейлор, я не глухая.

Женщина начала пятиться, потом помедлила и объявила:

— Я помолюсь за вас мистеру Талботу.

Я исхитрился выпить полчашки кофе, причем вырвало меня всего один раз. Надев чистые джинсы и свежую белую рубашку, я продолжал страдать от похмелья в новой одежде. Сидевшая за конторкой миссис Бейли сообщила:

— Для вас письмо, мистер Тейлор.

Я протянул левую руку, чтобы она не заметила разбитые костяшки.

— От Кэти, — кивнул я.

— Очень милая девушка.

— Правильно.

Миссис Бейли помолчала, явно сравнивая ее с Кирстен, которую видела накануне, потом заметила:

— Мистер Тейлор, у меня создалось впечатление, что Кэти на вас сердита.

Ну что я мог сказать… Становитесь в очередь?

Я снова кивнул, теперь стараясь изобразить огорчение. Это оказалось не слишком трудно, поскольку я и так помирал. Выйдя на улицу, я сунул письмо в карман и прислушался к своему организму — желудок намеревался снова вывернуться наизнанку.