Мучимые ересями

Принцесса и её младший брат без возражений спустились вниз и устроились в своей тесной каюте. «Крыло» никогда не предназначалось для перевозки пассажиров в роскоши, и — в соответствии с остальной их маскировкой — принцессе Айрис и принцу Дейвину были отведены относительно удобные, но совершенно спартанские каюты. Они и граф Корис были записана в судовом журнале «Крыла» под фальшивыми удостоверениями личности, но все были бы гораздо счастливее, если бы черисийцы вообще не обратили никакого внимания на просто одетых дочь и сына торгового агента.

Черисиец легко скользил под попутным ветром по направлению к ним, его орудия были расчехлены, и он мог видеть его капитана, стоящего на своих шканцах и пристально рассматривающего «Крыло» через подзорную трубу. Он надеялся, что черисиец заметил тот факт, что ни один из моряков «Крыла» не приближался к жалкой бортовой артиллерии галеона, состоящей из «соколов». А так же, что ни один из корабельных «волков» не был установлен на своих вертлюгах.

«Мы не представляем абсолютно никакой угрозы», — напряжённо подумал он, глядя на другого капитана. — «Просто ещё одно маленькое потрёпанное торговое судёнышко с грузом для Швэя».

Когда шхуна подошла ещё ближе, оказавшись менее чем в пятидесяти ярдах от наветренного борта «Крыла», галеон резко лёг на правый галс. Черисийский крейсер, на котором были подняты только фок и кливер, повторил манёвр, легко подстраиваясь под текущую скорость «Крыла» при таких условиях ветра, и Хэрис почувствовал внезапный укол зависти. Как бы он ни был взволнован, получив командование «Тесаком», он знал, что галеон никогда не сможет сравниться со скоростью и манёвренностью этой шхуны, а бортовой залп тридцатифунтовых карронад черисийца был почти таким же тяжёлым, как и бортовой залп нового «Тесака».

«И держу пари, они не назначают на эти проклятые шхуны кого попало», — мрачно подумал он. — «Они явно хотят, чтобы командовали люди, которые способны не только сражаться, но и думать».

— Эй, на «Крыле»! — Голос черисийского капитана разнёсся над водой между двумя кораблями, усиленный и направленный его кожаным рупором.

— И что я могу сделать для вас в это прекрасное утро? — прокричал в ответ Хэрис в свой собственный рупор.

— Ложитесь в дрейф, пожалуйста! — ответил черисиец.

— И на каком основании? — Хэрис изо всех сил постарался вложить в вопрос нужную нотку бахвальства.

— Вы знаете на каком, капитан! — Хэрис заметил, что голос черисийца прозвучал скорее весело, и он использовал свой рупор, чтобы жестом указать на флаг с кракеном, развевающийся над его собственным кораблём.

— Это имперский торговый корабль! — крикнул Хэрис в ответ.

— И мы не воюем с Империей, — сказал ему черисиец. — Но мы воюем с людьми, которые могут притворяться харчонгцами. А теперь ложитесь в дрейф, капитан, пока я не начал думать, что вы один из них.

Хэрис подождал ещё несколько мгновений, затем позволил своим плечам поникнуть.

— Ладно, — раздражённо буркнул он в ответ, и повернулся к своему первому помощнику. — Лечь в дрейф, — приказал он.

— Так… да, сэр.

Хэрис нахмурился, но другой офицер спохватился прежде, чем отдал формальное военно-морское подтверждение приказа, и так же ухитрился не отдать честь. Что, учитывая тот факт, что в стрессовых ситуациях мужчины, как правило, реагируют так, как их учили, и что он должен был чувствовать себя так же тревожно, как и Хэрис, было, вероятно, лучшим из всего, что Хэрис мог ожидать.

«Крыло» легло в дрейф без лёгкости или расторопности, которых можно было бы ожидать от военного корабля. Его фок и грот были взяты на гитовы, бизань исчезла, а фок- и грот-марсели были развёрнуты вокруг, стараясь тащить его в противоположных направлениях и удерживая почти неподвижно под их противостоящими силами.

Шхуна гораздо искуснее выполнила этот манёвр, а затем с её борта был спущен катер с экипажем. Он быстрыми гребками пересёк промежуток между двумя судами и подошёл к борту «Крыла».

— Разрешите подняться на борт, сэр? — довольно почтительно спросил молодой лейтенант, командовавший абордажной группой, когда взобрался по борту галеона к входному порту.

Хэрис позволил себе сердито смотреть на молодого человека секунду-другую, потом поморщился.

— Раз уж вы сочли нужным пригласить сами себя, то, полагаю, наверное, и это можете, — проворчал он.

— Благодарю вас, сэр, — сказал лейтенант. Он преодолел оставшуюся часть пути к входному порту и подождал, пока десять черисийских морпехов поднимутся за ним на борт.

— Мой капитан проинструктировал меня извиниться за причинённые неудобства, капитан, — сказал он затем. — Он понимает, что никому не нравится, когда его останавливает и берёт на абордаж иностранный корабль. Если вы покажете мне ваши документы, мы постараемся покончить с этим так быстро, как это только возможно.

— Меня это вполне устроит, — ответил Хэрис. — Пойдёмте со мной.

— Спасибо, сэр.