Мучная война

Когда Николя высадился в начале улицы Вандом, колокол часовни монастыря Дев Господних пробил полдень. Заметив слившихся со стеной Рабуина и Сортирноса, он отправил их на поиски караульных. Путь ему преграждало скопление телег, распространявших зловонные ароматы, затопившие всю улицу. Сообразив, о чем идет речь, он подумал, что наконец-то случай пришел ему на помощь: под прикрытием телег с бочками ассенизаторов он незаметно доберется до интересующего его дома. Издалека он узнал вдову Ламарш, главную в корпорации ассенизаторов и мусорщиков; ему довелось познакомиться с ней во время одной неприятной истории, разобраться в которой его попросил Ленуар. Суть заключалась в том, что из отхожего места дома, принадлежавшего кавалерийскому полковнику де Шоньи, исходил зловонный запах, означавший, что владелец неподобающим образом содержит свою собственность, и полиция предписала полковнику привести в приличное состояние отхожее место. Последующая дискуссия между главной ассенизаторшей и старым воякой едва не превратилась в сражение. Вояка, полагая, что небрежение в обустройстве выгребных ям является недостатком всеобщим, не хотел платить за очистку названную корпорацией сумму: он считал ее завышенной и утверждал, что труд поденщиков стоит не в пример дешевле. В самом деле, несчастные поденщики часто соглашались очистить выгребную яму за меньшую стоимость, хотя на этой грязной и мучительной работе им приходилось целыми днями дышать вредными испарениями, от которых многие из них погибали.

Сейчас он мог лично наблюдать, как вдова Ламарш не соблюдает предписания последних эдиктов. Не только содержимое выгребной ямы выливалось в дырявые бочки, разбрызгивавшие по тротуарам свое пахучее содержимое, но и сама работа производилась отнюдь не в предписанные властями ночные часы. Последующее мытье прилегающей территории мадам Ламарш, похоже, также осуществлять не собиралась. Ему, конечно, следовало составить протокол, но у него и без протокола хватало дел. Поэтому он лишь погрозил вдове пальцем, а та, широко улыбнувшись беззубым ртом, в ответ послала ему воздушный поцелуй.

Отыскав нужный ему дом, он толкнул калитку и вошел в сад. Поодаль виднелись еще одни ворота, куда, без сомнения, и въехала карета. Узкая дверь, защищенная портиком, вела в дом. Озираясь по сторонам, он приблизился, повернул ручку и, шагнув вперед, начал искать какой-нибудь предмет, дабы подпереть им дверь. Не заметив трех узких стесанных ступенек, он поскользнулся и полетел на пол; тем временем дверь с сухим стуком захлопнулась. Больно ударившись коленками, он встал, на ощупь отыскал дверь и, попытавшись открыть ее, обнаружил, что изнутри у нее нет ручки. Поняв, что он попал в ловушку, он почувствовал, как у него перехватило дыхание: запертые помещения всегда действовали на него угнетающе. К счастью, он извлек урок из предыдущего опыта, и теперь у него в кармане лежало не только огниво, но и свеча. Пока он пытался высечь искру, ему в затылок хлынула волна света. Обернувшись, он с ужасом увидел, как в освещенном проеме появился темный силуэт монаха в капюшоне; монах направлял на него пистолет. Николя так никогда и не узнал, какой добрый дух напомнил ему слова старинной бретонской сказки, еще в детстве заученной им наизусть:

— На yann ha mont ha darch’haouln un taol bazh houarn gantan diwar e berin, hag e lazhan hep n areas zoken na bramm! («И Жан ударил его железной палкой по голове, и убил его, так что тот даже не успел вскрикнуть!») — изо всех сил прокричал он.

Результат превзошел все его ожидания. Решив, что комиссар обращается к тому, кто стоит у него за спиной, испуганный монах обернулся, предоставив Николя необходимые секунды, чтобы выхватить спрятанное в треуголке оружие. Маленький пистолет, подаренный Бурдо, выплюнул сноп огненных искр, однако выстрел не достиг цели, неизвестный еще раз повернулся к Николя, отпрыгнул назад, и дверь за ним захлопнулась. Комиссар вновь очутился в кромешном мраке. Желая успокоить сильно бившееся сердце, он глубоко задышал, не переставая сожалеть, что не успел перезарядить пистолет и сделать второй выстрел. Запалив свечу, он осторожно осмотрел узкий проход и сбоку обнаружил вход в просторное помещение, заполненное разнообразным старьем. Сундуки, вспоротые тюки тканей, изваяния языческих идолов, взиравших на него неживыми глазами… И всюду странный запах, смесь вони от нечищеной клетки и неизвестных духов. Наклонившись к одному из ларей, он убедился, что так пахнет дерево, из которого сделан ларь. За ящиками он обнаружил клетку, набитую перепуганными кроликами. Не менее интересными показались ему и следы на ящиках, словно кто-то стирал, а кое-где даже выжигал сделанные на них надписи. Он предположил, что прежде там стояло имя владельца. В углу валялись перчатки из толстой кожи и высоченные, доходившие до самых бедер сапоги из того же материала.