Муданжские зарисовки

— Давайте я приглашу для беседы министра природопользования, — предложил грозный, окончательно утратив грозность. — Надеюсь, у него получится найти к ней подход.

Фысе вовсе не хотелось позволять никому к себе подходить, но она понимала, что у начальника проблемы, и почему-то из-за неё, а это значит, что в ближайшие дни жрать она будет лежалую старую падаль, а не парную индейку. За тот месяц, что Фыся прожила в человеческом городе, она обнаружила, что весьма амбициозна: готова постараться ради живого сурка или телёнка.

Грозный вышел, а начальник вытер пот со лба. В углу завозился старикашка Щелкун, до сих пор притворявшийся ветошью. На самом деле его звали как-то ещё, но он весь день щёлкал по квадратикам на доске у себя на столе, глядя в цветную стекляшку перед глазами, и Фыся про себя называла его именно так.

— Говорил тебе, дознаватель, брось бяку! Нет, притащил, расхлёбывай теперь! Вот на шакала она тебе была нужна⁈

— Ты бы предпочёл, чтобы она воровала по окраинам? — устало дал свой обычный ответ начальник на почти ежедневный вопрос Щелкуна. — Ловить её не обошлось бы без человеческих жертв, а потом всё равно бы в камеру посадили и кормили. Лучше уж пусть паёк отрабатывает.

— Ну правильно, а нагоняй от Ахмад-хона нам получать! — проскрипел Щелкун и снова защёлкал по своей доске.

— Ахмад-хон — мудрый человек, — убеждённо сказал начальник. — Если выдаст нагоняй, значит, заслуженно.

Фыся задумалась. С одной стороны, ей совершенно не нравилось, что начальник из-за неё получит нагоняй, так что лучше бы он не так крепко верил в этого грозного. С другой, именно его крепкая вера в закон и волю тех, кто этот закон придумал, уберегла Фысю от расправы в трактире и обеспечила ей нору и регулярную кормёжку. Теперь, месяц проработав в отделении полиции, Фыся гораздо лучше понимала, как сильно ей тогда повезло.

Её размышления прервал грозный который вернулся, но не один, а в сопровождении молодого… кота. Фыся поставила уши торчком. Ничего себе! Такой прилизанный, она не сразу и поняла, что это кот! Если бы не уши, даже не подумала бы! Он и пахнет по-человечески — одеждой, мылом, транспортом.

Заметив её, молодой кот тоже поднял уши и напряг верхнюю губу, как будто беззвучно мяукнул. Фыся ответила на приветствие и фыркнула, намекая, что он тут на её территории. Кот развёл уши в стороны, принимая её старшинство. Вот даже так! Ничего себе, а ведь он, хоть молодой, но старше и крупнее неё. Не обманывает ли, что не позарится на кормное место?

Наверное, её сомнения как-то отразились в жестах, потому что кот тут же сел на пол, пригнув голову и вежливо представился: его звали Хос. Фыся навернула вокруг него пару кругов, принюхиваясь. М-да, котяра не бедствует, жрёт от пуза да выбирает куски пожирнее. И не боится совсем — ни её, ни людей.

— Фыся, — наконец снизошла представиться она и зыркнула на грозного: он же не понимает по-кошачьи?

— Пустой лес не нашла? — догадался Хос.

— По эту сторону хребта вообще ничего нет, — пожаловалась Фыся.

— Это потому, что люди нашего брата убивать перестали, — объяснил Хос, как будто Фыся сама не сообразила! — Старший человек так и думал, что так будет.

Фыся снова заколебалась. С одной стороны, убивать перестали — это хорошо. Вот её по закону не убили, а не будь того закона, и её бы сейчас не было. С другой, что ж теперь, все безлесыми станут? Котята рождаются раз в десять лет, а взрослые живут по две-три сотни. Куда всем деваться?

Последний вопрос она ненароком задала, повернув голову набок и растопырив уши.

— Есть два пути, — важно ответил Хос, как какой-то старый кот. — Есть место, где леса и дичь, просторно и нет людей. Но туда надо добираться на человеческих штуках. Это как сидеть в доме без выхода на улицу несколько дней. И вернуться оттуда не выйдет. А там всё другое, не как здесь. Вся дичь незнакомая, трава и деревья тоже.

Фысе не очень-то понравился этот путь. Её мамка всю жизнь учила, кого как ловить, а кто ядовитый, а тут всё с начала? Да и сидеть взаперти несколько дней в человеческой клетке — приятного мало!

— Второй путь, — продолжал Хос, — это жить с людьми. Как ты живёшь. Но тогда нужно принимать людские порядки.

— Это какие? — насторожилась Фыся. Вроде начальник от неё ничего такого не требовал, разве что не пачкать в отделении.

— Мыться, — начал перечислять Хос, — часто менять одежду, учиться говорить по-человечьи, и не два-три слова, а сложно, как они сами. И работу делать — не так, чтоб только оставили в покое, а с умом.

— Мыло вонючее, — пожаловалась Фыся.

— Есть не вонючее, но за него надо отдавать деньги. У тебя есть деньги?

— У начальника есть, — припомнила Фыся.

— Он тебе не мамка, — строго сказал Хос. — Он не обязан тебе уши вылизывать. Хочешь жить среди людей — живи по людским правилам. Бери у него деньги и решай свои проблемы сама, не маленькая.