Мудрец и корона

— Ишь ты! — восхитился Кашицын. — Раритет! Я уж думал «Инфинити», не меньше, — и он подмигнул Жене.

— Конечно! — обиженно сказала Женя. — В Москве все такие богатые… я, например, пока тебя не встретила и не подозревала, как это можно на золоте не есть и в ванне с розовыми лепестками не купаться!

— Почему никто не ездит? — спросила Даша, подстраиваясь под широкий шаг Кашицына.

— Да как-то не принято: местные говорят, места нехорошие, — уклончиво ответил Петр.

— С ума сойти! — воскликнула Женька, прекратила разглагольствовать о провинциальных заблуждениях насчет столичных жителей и забежала вперед, приплясывая от нетерпения. — Петя, я тя умоляю! Я же будущий журналист. Расскажи, что за места такие. Ну расскажи! Ты нас сюда ими заманивал, рассказывай! — потребовала она.

Когда буйная палаточная поляна рок-фестиваля полыхала в ночи кострами и громыхала гитарами, над головой сияли звездные россыпи, а бутылка вискаря была выкопана из заветного места предусмотрительными старожилами и сделала третий круг, Петю понесло. Благодарные зрители, особенно их прекрасная половина, зачарованно слушали про аномальные зоны, в которых плутали лесники и охотники, про летающие тарелки, едва ли не по расписанию посещавшие окраины Сосоноборска, про невиданных зверей, что проявлялись на фотоснимках и про дороги, по которым лучше никогда не ездить… Вот тогда Женя и сказала: «Все, Кашицын! На следующий год у тебя собираемся. Два дня — на изучение тайн, а потом уже сюда». И тогда же выяснилось, что Петя с Дашей практически соседи.

— Да нечего особенно рассказывать, — смущенно пробормотал Кашицын. Проклиная тот вискарь и собственный длинный язык, он тревожно посмотрел на солнце, неумолимо катившееся вниз по небосклону, и еще прибавил шаг. — Я тебе потом одну фотку подгоню. Пристроишь в какие-нибудь желтые страницы. А сейчас, если болтать будем, не успеем ничего. Придется вашей копейке в лесу ночевать.

Девчонки прониклись. Дома у Пети они умылись и моментально переоделись. Вернее, переоделась Даша: натянула вместо шорт джинсы, добавила к гардеробу толстовку с капюшоном и прихватила спортивную сумку через плечо, сунув туда спрей от комаров и фонарик. Немного подумав, она оставила мобильник на зарядке. Петя с кем-то созванивался, насчет помочь, но ничего у него не получалось.

— А ключи? Отлично… Ладно через час… Ну давай хотя бы до Сенечкиного луга, черт с тобой! — в итоге сказал он кому-то в сердцах и повесил трубку.

— Пьем чай! — крикнул он, не рискнув врываться в комнату, где упаковывались девчонки. — Раньше, чем через час все равно не двинем.

Через полтора часа раздолбанная «Ауди», лет так примерно двадцати от роду, остановилась у подъезда четырехэтажки, скрипнув тормозами.

— Здрасьте, — сказал подругам веснушчатый автовладелец, шмыгнул носом и бросил на Кашицына уважительный взгляд. — Петька, эт самое… — он окончательно смутился, — в багажнике инструменты, будешь выходить — возьмешь. И ладно, до леса, довезу, на.

— Шансон, однозначно, — шепотом предположила Женя, когда они устроились на потертом заднем сидении, и водитель потянулся к облупившейся кнопке магнитолы.

— Главное — в машине не блевать, — так же тихо откликнулась Даша, пытаясь шепотом передать незабываемую тети Машину интонацию.

Девчонки хихикнули, и под звуки невообразимого рэпа с матюками, который полился из динамиков наружу сквозь открытые окна, «Ауди» пронеслась по Сосноборску, окатив водой из вечной лужи неповоротливую тетку с тележкой.

Проявив небывалую отвагу, водитель довез троицу аж до самой кромки леса и лихо развернул машину.

— Вы эт самое… в гости заходите, — сказал он на прощание и покраснел. — На речку сходим. Петька знает.

И натужно бухающая жуткой музыкой «Ауди» унеслась, пыля по проселку, оставив Кашицына, Дашу и Женю в благословенной тишине русских полей.

— Петя, что это было? — улыбнулась Женя.

— Это Димка был, брат троюродный, — откликнулся Кашицын. — Он обычно только матом разговаривает, потому и молчал всю дорогу. Застеснялся при вас. А так он у нас первый парень на деревне. Не пьет. И машина, видали какая? Иномарка, в сих местах невиданная.

— А как же он ее сюда пригнал? По узкоколейке? — прищурилась Женя.

— Да нет, по вот этой дороге и пригнал год назад, как из армии пришел. С тех пор его к Сенечкиному лугу и к лесу — на пушечный выстрел не подгонишь. Говорит, мертвецов каких-то видел. А до этого он в городе машину обмывал. С тех пор пьяным не ездит и гоняет только по Сосноборску, ну и до Корягово. Это село, куда он вас на речку зазывал. Во-первых, там заправка, во-вторых — песчаная коса, вода чистейшая. Пляж шикарный. В самом деле, съездим завтра, а?

— Только эт самое… без Димки! — умоляюще сказала Даша.

— Без Димки, так без Димки. Хотя, знаете, с ним спокойнее. Я тут не особо в авторитете — так, интеллигенция вшивая, — подмигнул Кашицын. — А его все местные уважают, даже коряговские.

Кашицын замолчал и невольно сбавил шаг, подтянув повыше на плечо брезентовую сумку с инструментами. Солнце почти село. Дорога ныряла в лес, как в арку и сразу же круто уходила вниз.