Мудрецы и таз

               Филимонов несколько секунд посомневался, а потом сильно ударил ногой по тыльной части дяди Федора. — Нога его была отброшена защитным полем, и он заплакал, было больно.

               — Не так, — сказал Горский. — Вот как надо.

               На этот раз заплакал дядя Федор, удар получился классный и, очевидно, достиг цели.

               — На нас твое психопрограммирование не действует, Трофим. Тебя ведь Трофимом зовут?

               — Трофим — мой отец. Я — Виталий.

               — Семейный бизнес! Прекрасно! Но это ничего не меняет. Нам про ваши дела все известно, так что больше не шали. Мы за тобой будем наблюдать. Провинишься еще раз, забросим в самую дурную симуляцию, которая у нас есть. Понял?

               — Понял.

               — Вот и хорошо.

               — А книжку про абсолютное зло обязательно допиши. Хочу прочитать, — сказал Зимин строго.