Мудрое сердце. Путеводитель по универсальным учениям буддийской психологии

Я обнаружил, что должен говорить о конкретных вещах и своём личном опыте, как и в этой книге. Участники этой конференции искали тех же вдохновения и поддержки, что и ученики, приезжающие в медитационный центр «Спирит-Рок» неподалёку от Сан-Франциско. Те, кто входит в наш светлый зал для медитаций, не бегут от жизни, а ищут мудрый путь через неё. Все они приходят со своими личными проблемами в искреннем поиске счастья. Часто они несут бремя озабоченности участью мира, в котором непрерывно идут войны и всё больше углубляются экологические проблемы. Эти люди задаются вопросом, что останется поколению их детей. Они слышали о медитации и надеются найти радость и внутреннюю свободу, обещанные буддийскими учениями, а также более мудрый способ позаботиться о мире.

Сорок лет назад я прибыл в лесной монастырь в Таиланде в поисках собственного счастья. Я был запутавшимся молодым человеком с болезненной семейной историей, окончившим Дартмутский колледж по специальности «востоковедение» и попросившим Корпус мира послать меня в какую-нибудь буддийскую страну. Оглядываясь назад, я вижу, что пытался сбежать не только от своей семейной боли, но и от ставших такими очевидными во время вьетнамской войны материализма и страданий нашей культуры в целом. Работая с командами, которые занимались здоровьем и медицинским обеспечением сельского населения в провинциях, расположенных вдоль реки Меконг, я услышал о мастере медитации по имени Аджан Чаа, принимавшем западных студентов. Я был полон идей о буддийских учениях и надежд на то, что они мне обязательно помогут — возможно, даже приведут меня к просветлению. После нескольких месяцев поездок в монастырь Аджана Чаа я принял посвящение в монахи. На протяжении следующих трёх лет я познакомился с практиками внимательности, щедрости, любящей доброты и целостности, являющимися сердцем буддийской тренировки. Это стало началом путешествия с буддийскими учениями длиною в жизнь.

Так же, как это сегодня происходит в «Спирит-Рок», в монастырь постоянно прибывали посетители. Каждый день Аджан Чаа сидел на деревянной скамейке на краю лесной поляны и приветствовал их всех: местных фермеров, возделывавших рис, преданных паломников, ищущих духовности, солдат, молодых людей, правительственных чиновников и министров из столицы, а также западных учеников. Все они несли с собой свои духовные вопросы и конфликты, свои печали, страхи и устремления. Аджан Чаа мог нежно держать в своих руках голову мужчины, недавно потерявшего маленького сына, а в следующую минуту уже смеяться над человеческой самонадеянностью вместе с разочаровавшимся в мире лавочником. Утром он мог учить этике коррумпированного государственного чиновника, а днём — медитировать на природе бессмертного сознания вместе с преданной старой монахиней.

Даже среди этих совершенно не знакомых друг другу людей сохранялась поразительная атмосфера безопасности и доверия. Все мы пребывали в объятиях сострадания мастера и учений, которые вели нас через путешествие рождений и смертей, радости и горя. Мы сидели вместе как единая человеческая семья.

Аджан Чаа и другие подобные ему буддийские мастера практикуют живую психологию — одну из самых старых и самых проработанных систем исцеления и понимания, какие только есть на земле. Эта психология не разграничивает мирские и духовные проблемы. Для Аджана Чаа тревога, травма, финансовые проблемы, физические сложности, трудности с медитацией, этические дилеммы и конфликты в сообществе были формами страдания, лекарством от которого является учение Будды. Он был способен отвечать на широкий спектр человеческих неприятностей и возможностей из собственной глубокой медитации, а также из широкого набора искусных средств, которые получил от своих учителей. Он использовал утончённые медитативные дисциплины, практики исцеления, когнитивную и эмоциональную тренировку и техники разрешения конфликтов, чтобы пробуждать в своих посетителях качества целостности, равностности, благодарности и прощения.

Мудрость, которую воплощал Аджан Чаа как целитель, также существовала в древней письменной традиции, которая впервые оформилась как запись учений Будды и которую затем дополнили более сотни поколений исследований, комментариев и практики. Эта письменная традиция — великая кладовая мудрости, содержащая глубокое исследование человеческого ума, однако она малодоступна западным людям.