Мудрость леса. В поисках материнского древа и таинственной связи всего живого

И еще одного. И еще. К моменту окончания мы похитили по меньшей мере дюжину старых деревьев с краев следов лавины. Во время перерыва Рэй предложил мне шоколадное печенье, добавив, что пек сам. Я отказалась и свернула веревку восьмеркой, используя для опоры ботинок и колено. Я предложила убедить компанию оставить несколько пихт в центре участка, чтобы они распространяли семена.

– Знаешь, в Германии так иногда оставляют крупные деревья на семена.

– У нас здесь сплошная вырубка.

Я попыталась объяснить, что там, где я выросла, мы вырубали небольшие участки, а стволы во время трелевки вспахивали подстилку и тем самым создавали грядки для прорастания семян пихты. Рэй возразил, что, если мы оставим несколько одиноких пихт, ветер уронит их, и в них поселятся жуки-короеды.

– И компания потеряет кучу денег, – добавил он, огорченный тем, что я этого не понимаю.

Удар ниже пояса – видеть, как от величественных пихт остаются пни, а роскошный древостой превращается в пустой квадрат.

Вернувшись в офис, я мрачно назначила для этой вырубки кластерные лесопосадки, имитирующие природное размещение: пихты Дугласа в ложбинах, сосны желтые на прогалинах и ели голубые вдоль ручья. Рэй, конечно, был прав в том, что компания отвергнет мою идею оставить несколько старых деревьев для засева вырубленной территории, но такая схема посадок хотя бы сохранит природное видовое богатство участка.

Тед сказал мне, что мы просто посадим нашу сосну.

– Но там же не было скрученной[18], – возразила я.

– Неважно. Она растет быстрее, и она дешевле.

Возле стола с картой зашевелились студенты на летней подработке. Работники в соседних офисах прикрыли ладонью телефонные трубки, ожидая, хватит ли у меня смелости спорить. Со стены упал календарь, стукнув о пол.