Многие жалуются, что вообще не видят снов. Древняя мысль и современная психология не соглашаются с этим и утверждают, что человек всегда видит сны, даже тогда, когда их не запоминает, так как в момент засыпания душа всегда куда-то уходит. Пользуясь терминологией Юнга, можно сказать, что глубинная часть нашей психики – или наше бессознательное – всегда активно действует; другое дело, что в момент пробуждения мы не всегда осознаем плоды этой активности. Древние утверждают, что, пребывая на невидимых планах существования, душа, полностью проснувшаяся, вполне сознательно совершает свое путешествие и приобретает опыт благодаря работе ночного сознания. Как только мы просыпаемся, наше ночное сознание отключается, и все, что происходило во время сна, теряет смысл и забывается, в то время как заботы повседневной жизни вновь берут верх. Так почему же мы все-таки не помним сны?
Потому что между невидимым и видимым миром, между дневным и ночным сознанием нужна связь, нужен мост, а этот мост не всегда построен как следует, не всегда прочен и разрушается при первой же попытке дневного сознания использовать его. Древние утверждают, что необходимы долгие годы работы и практики, чтобы эта связь стала надежной и эффективной. Действие этой связи иногда проявляется в состоянии бодрствования в виде внезапно приходящих в сознание ответов на вопросы или решений проблем, в отношении которых (то есть ответов и решений) так и остается непонятным, откуда они пришли и где на самом деле мы их получили.
Поручения, передающиеся в сознание посредством сна, почти всегда являются закодированными и символическими и очень редко имеют прямое значение.
Древняя мысль утверждает, что, если бы даже наше сознание захотело, оно все равно не смогло бы описать полученный во сне опыт и перевести его на язык логики и стереотипных образов, которыми мы пользуемся в повседневной жизни. Это объясняется тем, что образы эти ограниченны и не способны полностью передать то, что происходит в мире ином, где все обозначения имеют трансцендентный характер и принадлежат всем временам и всем пространствам, где все существует по совершенно иным критериям, в соответствии с другими категориями, чуждыми и непонятными нашему дневному сознанию.
Поэтому скрытое Высшее «Я» использует в сновидениях универсальный язык символов, тот же самый язык, которым закодированы все великие истины как в мифах народов мира, так и в древних рукописях, хранящих духовное наследие всего человечества.
Символ во сне многообразен, и одной-единственной идеи, проявляющейся в нем, достаточно, чтобы всесторонне объяснить одновременно многое. Символ передает спящему не только свое многогранное содержание, но и всю свою силу и «заряд», возобновляющие душу и создающие то настроение и те ощущения «пережитого», которые сопровождают человека в момент пробуждения. Поэтому символ, возникающий в сновидении, считается «живым»: словно семя, он рождается, преображается и умирает, принимая самые разнообразные формы и отражая самые разнообразные значения и истины. Значение символов во сне глубже и выше всех объяснений, которые наша логика может предложить. Именно в сновидениях и проявляется основная функция символа – способствовать тому, чтобы наше сознание находилось в постоянном контакте с неизведанным, с тем, что никогда не будет познано до конца.