Мудрость прощения. Доверительные беседы

— Ваше Святейшество, — сказал Чу, — может, вы помните... Мы встречались шесть лет назад в Стэнфорде. Во время дискуссии, которая продлилась с утра до ланча. Это было очень важное событие в моей жизни, — последние слова были сказаны совсем тихо, и Чу несколько раз моргнул. Затем, взяв себя в руки, продолжал в своей обычной непринужденной манере: — Прибыв сюда, я узнал много замечательных вещей. Конечно, что-то и от своих западных коллег, но главным образом — от вас и от тибетских монахов. Я надеюсь когда-нибудь вернуться и узнать больше.

Именно такой взаимный обмен знаниями, по представлениям Далай Ламы, и был целью конференции «Разум и жизнь». Он надеялся, что ученые смогут открыть новые направления исследований, научившись смотреть на действительность с позиций буддизма, а буддисты, как ему кажется, смогут почерпнуть полезные сведения о современной науке.

— Моему интересу и тесным контактам с учеными уже более пятнадцати лет, — сказал мне Далай Лама. — Мне кажется, все больше и больше ученых начинают проявлять подлинный интерес к диалогу с буддистами. Я вижу в этом нечто полезное, и не только для удовлетворения собственного любопытства. Диалог между учеными и буддистами может помочь расширить границы человеческого знания. В последние два-три года мы проводим научные  обследования  некоторых  специально  отобранных  тибетских  монахов.  Я  уверен, научные  обследования  некоторых  специально  отобранных  тибетских  монахов.  Я  уверен, что мы начали нечто верное, нечто полезное для широкой общественности.

Но у Далай Ламы есть еще одна причина для организации этих встреч буддистов и ученых, и именно ее он считает наиважнейшей.

— Все хотят жить счастливо — более спокойно, более мирно, более успешно, — продолжал объяснять мне свои отношения с учеными Далай Лама. — А для этого очень важно совершенствовать внутренний мир — эмоции. Это очень важно. Я не говорю о религиозной вере. Я не говорю о небесах, освобождении или будущей жизни. Речь идет о более счастливых индивидуумах, более счастливом обществе. Все хотят, чтобы повсеместно укоренились общечеловеческие ценности — забота о ближнем, чувство сопричастности. В результате все мы станем более открытыми, а наши возможности расширятся. И тогда проблемы, с которыми мы неизбежно сталкиваемся, нанесут гораздо меньший ущерб нашему внутреннему миру.

Мудрость древних индусов предполагала жертвовать знаниями и техникой ради совершенствования духа. Да, конечно, достижения науки порождают огромную ответственность. Но, я думаю, тем более важно развитие внутренних ценностей. Возьмите нью-йоркские события 11 сентября. Они ясно показали, что современные технологии, подчиненные человеческому разуму и управляемые негативными эмоциями вроде ненависти, могут вызвать катастрофу. Колоссальную катастрофу, приносящую страдания множеству людей. Для того чтобы технологии использовались более созидательно, важнейшим фактором является мирный внутренний настрой. Вот главная причина, чтобы искать пути сближения современной науки и древней мудрости. Работая бок о бок, они найдут способ сделать мир лучше.

Меня заинтересовали слова Стивена Чу о его первой встрече с Далай Ламой. Несомненно, это событие оказалось для него очень важным. Поэтому, когда физик закончил свое выступление, я спросил его, не согласится ли он встретиться с Далай Ламой и мною для приватной беседы. Чу ответил, что мысль об аудиенции не приходила ему в голову. Он приехал в Дхарамсалу с единственной целью: узнать, как относится буддизм к передовым достижениям физики. Но моя идея ему нравится. Конечно, он почтет за честь встретиться с главой Тибета.

В последний день конференции Стив Чу, его жена Джин и я явились в зал для приемов и кое-как умостились на кушетке напротив Далай Ламы. Американский китаец был одет очень просто: в светло-голубую рубашку и бежевые слаксы. На ногах пара поношенных теннисных туфель — в Стэнфорде он известен как страстный любитель тенниса. Тэнздин Гейче, гораздо более академичный и внушительный в сером тибетском одеянии, сидел в стороне.

— Вчера, выступая на конференции, вы придерживались азиатских традиций, — начал разговор Далай Лама, обращаясь к Чу. — Скромность. Подчеркнули ограниченность ваших знаний. А во время объяснения продемонстрировали полную компетентность.

— Когда ученый объясняет, он всегда напоминает себе: это мы знаем, а это — нет, — заметил Чу.

— Это правильно. Я замечал, истинные ученые... они непредубежденные наблюдатели. Не слишком много воображения; всегда стараются понять реальность, — сказал Далай Лама.

— Стараемся, — сказал Чу.

— Итак. Нобелевский лауреат. По происхождению китаец. И этот мой старый друг, — Далай Лама указал на меня, — тоже предположительно китайского происхождения. Но сейчас скорее полукитаец. — Его знаменитый баритональный смех заполнил приемную. Он всегда при любой возможности высмеивает мои западные пристрастия.