Мудрость психики. Глубинная психология в век нейронаук

Психологическая мудрость предполагает регулярно пересматривать наши сценарные роли и вносить в них изменения. Аналитик может помочь в пересмотре ролей, поиске новых слов и редактировании наших реплик в коллективной драме, чтобы наша Персона выглядела более рельефно и больше соответствовала нашим талантам. Поэтому многим анализ кажется приключением – литературным, поэтическим, философским, мифологическим – или даже настоящей метаморфозой через слово и с помощью слов. Если бы Жак Лакан обладал талантом или великодушием выражаться проще, его идея, что «бессознательное структурировано, как язык», не стала бы в итоге очередным блекнущим клише и больше практикующих специалистов смогли бы извлечь пользу из его открытий. В хаосе придуманных Лаканом новых модных терминов мы смогли бы обнаружить идею о том, что хотя языковая игра необходима нам, чтобы стать личностью, все-таки она всегда подводит. Слова служат не единственному хозяину. Слова могут предавать. Их ненадежность очевидна и проявляется в ролях, которые нам приходится играть в обществе (Лакан лучше любого другого мог запутать с помощью слов, чтобы создать свою собственную Персону и прославить ее). Именно с помощью языка человек играет свою роль, конструирует свой миф, но то, что получается в результате, всегда очень ненадежно именно потому, что основано на языке. Даже когда мы радуемся, что смогли правильно подобрать слова, чтобы выразить свою Персону или поведать свою историю, нет гарантии, что реальность сохранится за вымыслом. Более того, слова проявляют свой предательский характер в аналитической ситуации, так как она по сути своей – игра словами.

Еще один любитель жонглировать словами – Жак Деррида. Из-за туманного и часто недоступного для понимания профессионального языка его идеи дошли в основном лишь до представителей академической среды. Мало кто из практиков смог понять и воспользоваться его мыслью, что бессознательное можно рассматривать как текст, а анализ – как деконструкцию этого самого текста. Текст, выражаясь языком Дерриды, – это все, что может быть подвергнуто интерпретации или деконструкции. Патриархат – текст, феминизм – его деконструкция. Ваша мать – текст для вас, а в терапии вы пытаетесь интерпретировать этот загадочный текст, опираясь, если повезет, на компетентную помощь. Ваш дом, его убранство и угощение, которое вы предлагаете, – все это тексты, которые стараются прочитать ваши гости с истинным или напускным удовольствием. Суп-пюре из каштанов с фенхелем, поданный на обед, может получить несколько интерпретаций – и приятных, и не очень. Культура – текст. Вы сами – текст, который вам же следует проинтерпретировать. Задача пациента в анализе состоит в том, чтобы сначала прочитать текст, а потом деконструировать его устоявшийся смысл. Так как смысл может ускользнуть даже от автора текста, анализ становится уроком смирения и никогда не претендует на полное раскрытие смысла. Самое большое, на что можно надеяться, – это научиться лучше осознавать то, о чем говорят текст, контекст и подтекст; слышать то, что сообщается; интуитивно угадывать то, что не проговаривается, но все-таки ощущается. Текст остается – по меньшей мере, частично – немым и непостижимым и всегда достоин еще одного прочтения. Рассказывание истории не приводит человека к Истине с заглавной «И». Истина по-прежнему ускользает, потому что она основана на фактах, которые, как и текст, могут быть интерпретированы по-разному.

Вместо того, чтобы искать Истину, глубинная психология, являющаяся в своем роде проявлением постмодернизма, предлагает нам обратить внимание на то, насколько расходятся или, наоборот, похожи истории, которые мы сами рассказываем о себе, и те, что о нас рассказывают другие. Между сценарием, по которому долгие годы жил мой друг («я гений, самый успешный человек в семье»), и новым сценарием, в котором он видит себя использованным («я был наивным и не понимал, что стал просто дойной коровой для всех родственников»), лежит огромная пропасть. Именно слова помогают ощутить эту пропасть, предлагая интерпретацию, которая толкает человека к изменениям через смену мифа, в котором он живет. В ситуации с моим другом это спасло ему жизнь, так как непрерывные попытки соответствовать героическому мифу довели его до крайнего истощения. Несмотря на то, что новый миф принес ему немало боли (кому приятно осознать, что ты не гений, а дойная корова), он также помог ему сделать важные открытия.