Мудрость толпы

– С каждым днем все хуже, – жаловалась гражданка Валлимир, в то время как Зури выскользнула из комнаты, чтобы продолжить свои подсчеты. Савин стало не по себе от мысли, что и весь остальной дом, от погребов до чердака, должно быть, представляет собой нечто подобное. – Тут и сироты, тут и брошенные дети, и те, кто добрался в город из деревни, где вообще все безнадежно. Они рассказывают такие вещи… ни одному ребенку лучше бы даже не слышать ничего подобного, не говоря уж о том, чтобы встречаться с этим самому.

Она понизила голос до шепота, стреляя глазами во все стороны, словно боясь, что ее могут подслушать:

– А еще эти казни… для детей тех, кого скинули с Цепной башни, ведь вообще не предусмотрено никакого содержания…

Из прихожей послышался грохот, и Савин резко повернулась. Новый удар, треск древесины, громкие голоса.

– Это еще что такое? – спросила гражданка Валлимир.

Савин закрыла глаза и глубоко вдохнула. Она уже знала, что это.

…Сжигатели в заляпанных красной краской доспехах вломились через разбитую входную дверь, отбрасывая с дороги детей. По всему дому слышались перепуганные вопли и визг. Они уже топали вверх по лестнице, безнадежно запутываясь пиками в перилах. Они были повсюду.

Итак, похоже на то, что Судья наконец обнаружила настоящий заговор, который можно будет раскрыть перед Народным Судом. Видимо, поймали Тойфель, или Орсо проболтался, или у Лео ничего не получилось. Думая о том, что все потеряно, Савин одновременно думала о том, что пики – самое идиотское оружие, какое только можно придумать для закрытых помещений, и при этой мысли ее обуревало желание расхохотаться, несмотря на выступающие на глазах слезы.

Гражданка Валлимир выпрямилась во весь рост:

– Что это значит, позвольте…

– Все в порядке, – сказала Савин, отодвигая ее в сторону. Она была благодарна ей за поддержку, но от этого не могло быть ровным счетом никакой пользы. – Полагаю, они пришли за мной.

– Прямо в точку, – проговорил жилистый сжигатель с красным отпечатком ладони на нагруднике и широкой улыбкой на лице. Улыбкой вежливого торговца, доставляющего долгожданный товар. – Меня зовут Сарлби.

– Я помню. Мы встречались на баррикадах в Вальбеке.

Он издал недоверчивый смешок.

– Ба! Это же та девчонка, что жила у Броков! Никогда б не поверил. Эй, Бык, слышь-ка, это…

– Я знаю, кто она.

Броуд вступил в комнату, скрипнув половицей. Он отрастил клочковатую бородку, и уголки его рта были словно бы покрыты какой-то коркой. Савин вспомнила, как он впервые появился в этом доме, вместе с Лидди и Май – съежившиеся, благоговейно глядящие вокруг… Теперь он стоял, гордо выпрямившись, его переносицу перерезали морщины от не сходящей с лица гневной гримасы, а та угроза, которую он прежде пытался спрятать – та, которую она сама пробудила, чтобы использовать против своих бастующих рабочих, – теперь была яростно выставлена напоказ. Дети, выглядывавшие из дверного проема, забились в углы. Савин и самой хотелось забиться куда-нибудь подальше.

Сарлби вытащил грязный, плохо отпечатанный документ.

– Гражданка Брок, вы были разоблачены – надо сказать, чертовски впечатляюще, – и вызываетесь в Дом Чистоты для пребывания в ожидании суда.

– Разоблачена? И кто же меня разоблачил? – спросила Савин, хотя это едва ли имело значение.

– Какая-то из знатных… Классные сиськи. Не запомнил имени…

– Хайген, – буркнул Броуд.

Селеста. Значит, не Тойфель. И не Орсо. Неужели ее просто затянуло в обыденную, беспощадную мясорубку Народного Суда? Что за горькая шутка выйдет, если причиной ее падения окажется не широкомасштабный заговор против Великой Перемены, а какая-то старая свара с завистливой соперницей!

Савин сглотнула, лихорадочно соображая. Значит, Лео, возможно, еще на свободе! Возможно, их планы еще в движении.

– Гражданка Валлимир, – вполголоса сказала она, – я буду очень благодарна, если вы сможете передать весточку моему мужу…

– О, Молодой Лев прекрасно обо всем знает, – перебил Сарлби, вытаскивая связку тяжелых цепей с наручниками, отполированными изнутри от многократного использования. – Как я понял, они заключили сделку с Судьей. Бык, ты же был там, верно? Как он там сказал?

Глазные стекла Броуда блеснули.

– «Пусть ее судит народ».

Савин могла только стоять и смотреть, как Сарлби защелкивает наручники на ее ослабевших запястьях. Мгновенно вспыхнувшая надежда так же быстро и угасла. Неужели ее собственный муж обратился против нее? Или он сделал то, что было необходимо, чтобы получить контроль над Народной Армией? В последнее время она его почти не узнавала. Не представляла, что он способен сделать в следующий момент.

– Не беспокойтесь, – сказал Сарлби, утешающе похлопав ее по плечу. – Вам не придется долго ждать. Вас передвинули в самое начало очереди. Видать, друзья на высоких местах, а?