Мудрость в притчах

Цель Благородного Восьмеричного Пути состоит в том, чтобы дать человеку возможность достичь нирваны. Нирвана означает прекращение стремлений. Однако это освобождение не подразумевает прекращение всех переживаний и не сводится к прекращению жизни. Оно не означает утрату индивидуального сознания при прекращении земной жизни, совсем наоборот. За нирваной следует другое состояние – паринирвана…

Буддистские притчи описывают эпизоды жизни Будды и некоторые элементы его учения. Они несут в себе любовь и принятие, спокойствие и умиротворенность.

Глава 5.3. ДЗЕН-БУДДИЗМ И ДЗЕНСКИЕ ПРИТЧИ

Дзен – японское название школы буддизма махаяны. В процессе своего развития буддизм вылился в форму, которая сильно отличается от первоначальной. Выделяется историческое разделение буддизма на две школы: хинаяна («малый путь спасения») и махаяна («великий путь спасения»). Фактически махаяна во всем своем разнообразии форм представляет собой не что иное, как видоизмененную форму буддизма, и восходит в оригинале к своему индийскому основателю, Будде Шакьямуни.

Практика дзен появилась в Японии еще в VII веке, но распространение дзен как самостоятельного направления японского буддизма начинается в конце XII века. Первым проповедником дзен был Эйсай – буддийский монах, который после пребывания в Китае основал в Японии школу Риндзай. В первой половине XIII века Доген, также обучавшийся до этого в Китае, основал в Японии школу Сото. Школа Риндзай в большей степени была ориентирована на самураев, а Сото – на простых крестьян. Риндзай и Сото были наиболее влиятельными школами дзен-буддизма и сохранились до настоящих дней.

Наибольшего расцвета дзен достиг в период Муромати (XIV–XVI века), когда дзенские монастыри превратились в центры религиозной, политической и культурной жизни. При сохранении основных положений чань в японском дзен-буддизме смещаются акценты, усиливаются секуляризаторские тенденции. Дзен превращается в своеобразную философию жизни, оказавшую существенное влияние на стиль мышления, образ жизни и деятельность японцев.

Видоизменившись в Китае (с обретением даосских традиций), буддизм получил в Японии свое дальнейшее развитие. Усовершенствование буддизма китайскими и японскими жрецами, его приспособление к изменяющимся условиям жизни и религиозным потребностям народа сделали различие между изначальным буддизмом и дзен-буддизмом очень большим. По этой причине существуют утверждения, что дзен-буддизм в действительности вовсе не является буддизмом в общепринятом смысле. Однако, как отмечает Д.Т. Судзуки, содержащее в себе развитие не остается в одном и том же состоянии. Желудь значительно отличается от молодого дуба, нежные листья которого только что распустились из почек, и еще больше – от взрослого дуба, величавого гиганта, поднимающегося к небу. Так и первоначальный буддизм можно сравнить с семенем: из него вырос дзен-буддизм, который также не лишен примет дальнейшего роста.

Дзен самым серьезным образом настаивает на необходимости внутреннего духовного опыта. Он не придает большого значения священным сутрам или их толкованиям мудрецами и учеными. Личный опыт прямо противопоставляется авторитетам и внешнему откровению, а самым практическим методом достижения духовного просветления последователи дзена считают практику дхьяна, называемую в Японии «дзадзен» («дза» означает «сидеть», а «дзадзен» можно, в общем, перевести как «сидеть в медитации»).

С одной стороны, дзен в высшей степени абстрактен, с другой – его духовно-психологическая дисциплина приносит огромную пользу человеку и определяет его мораль. Когда дзен выражается в нашей повседневной практической жизни, мы иногда забываем о его отвлеченности, и тогда-то как нельзя ярче и проявляется его действительная ценность, так как дзен находит невыразимо глубокую мысль даже в таких простых вещах, как поднятый вверх палец или простое приветствие, обращенное друг к другу случайно встретившихся на улице. В дзене самое реальное – это самое абстрактное, и наоборот. Вся система практики, принятая дзеном, является продуктом этого основного духовного переживания.