Мудрость веков

Однако, несмотря на отчужденное противостояние друг другу, обе Революции были связаны теснейшим образом с национальной Культурой и национальным характером русского народа. В основе той и другой лежало духовное мессианство, столь присущее русской духовной культуре и русскому народному характеру. И большевики, приверженцы старого марксистского мышления, и русские мыслители, заложившие основы нового Планетарного мышления, вышли из одного и того же духовного пространства. Но тем не менее, обе Революции оказались не только на разных параллелях, но и в различных плоскостях и уровнях. Духовная революция охватывала пространство, которое Н.К.Рерих называл «поверх всех Россий», социальная гремела в «нижней» России. Тем, кто вложил в социальную Революцию энергию своей мысли и воли, «была чужда русская философия, их не интересовали вопросы духа, они оставались материалистами или позитивистами. Культурный уровень не только средних революционеров, но и вожаков революции был невысок, мысль их упрощена» [677]. Поток нового сознания, нового мышления шел мимо них. Но идея Светлого Града не давала и им покоя, и они спешили, не останавливаясь ни перед какими жертвами, построить его на грешной и многострадальной земле российской, где воцарится наконец желанная справедливость и благоденствие.

В ходе социальной Революции в России разворачивалась гибельная драма людей, несших в себе, подчас неосознанно, христианскую идею мессианства — спасения трудящихся всего мира от эксплуатации и нищеты. Они составляли духовное ядро такой Революции, и ядро это было высокой пробы. Попав в энергетический поток революционного взрыва материи, они были уверены, что все полностью зависит только от них, руководителей и вдохновителей Великой социальной Революции. Позже сила неведомого им потока сомнет их, бросит в тюрьмы «освобожденной» России, поставит к стенам расстрелов, сгноит в концлагерях. Умирая и погибая, они так и не поймут, что пошли против течения эволюционного потока.

Мир же станет свидетелем трагедии поистине космического масштаба — гибели лучшей части русских революционеров, а затем и невиданных страданий и бедствий народа России.

Если Духовная революция стремилась изменить внутреннюю структуру человека, которая и есть основа всего, то социальная ставила материальные цели — экономическое благосостояние угнетенных классов, передел собственности в их пользу. Средство жизни, какой является экономика, было превращено в цель. На фоне развивающейся Духовной революции с ее новым космическим мироощущением и новым мышлением марксизм как идеология социальной Революции выглядел плоско и бесперспективно.

Бытие определяет сознание. Форма и уровень развития производственных отношений определяет бытие, — утверждали марксисты. В этой схеме не было места ни для Космоса, ни для богатства его энергий, ни для миров иных состояний материи, и, наконец, отсутствовало пространство, где проявлялся и действовал дух самого человека, одна из мощных сил Природы. Мыслители социальной Революции упрямо отрицали какую-либо причастность человеческого общества к тому невидимому, но реальному, что окружало Планету и связывало жизнь самого человека с Беспредельностью. Устаревшая мысль далекой Европы забила все духовные поры Русской революции и перекрыла доступ живительного воздуха нового в сложный и мятежный ее организм.

Социальная Революция стремилась снизить измерение человеческого духа, Духовная — поднять.

Духовная революция несла ощутимые потери под напором Революции социальной. Человеческий дух отступал, не выдерживая насилия, уступая грубому натиску плотной материи.

Угнетенное положение духовной культуры приводило к искажению шкалы ценностей, к забвению внутренней сути человека, которая является скрепляющим материалом любой структуры в обществе — будь то экономическая, социальная или какая-либо другая.

Любая революция всегда ставит главный вопрос — вопрос о свободе. Слово «свобода» носится в ее пороховом воздухе. Носилось оно и в Русской революции. Один из самых удивительных поэтов-пророков России Александр Блок написал в 1918 году: «Свобода, свобода, эх, эх, без креста». И этой строчкой точно определил суть свободы в пространстве Русской революции. «Без креста» — значило без Духа, без той небесной свободы, без которой нет свободы как таковой. Слова марксистской доктрины: «свобода есть осознанная необходимость», — никоим образом не соотносились с реальной практикой Русской революции. Новое мышление, рождавшееся в недрах Духовной революции, несло и новое понимание свободы, которое опиралось на свободу Духа, на небесную свободу. «Свобода есть внутренняя творческая энергия человека. Через свободу человек может творить совершенно новую жизнь, новую жизнь общества и мира» [678]. И еще: «Свобода предполагает существование духовного начала, не детерменированного ни природой, ни обществом. Свобода есть духовное начало в человеке» [679].