Мудрость змеи: Первобытный человек, Луна и Солнце

Но до чего же хрупки эти косточки! Над ними, кажется, опасно дышать, к ним боязно притронуться — вдруг они рассыпятся в прах. М. М. Герасимов снова склонился над ямой, и началась многочасовая работа, тонкость, тщательность и артистическое изящество которой можно сравнить разве что с исключительной по сложности операцией. Это сходство усиливалось тем, что в руках археолога-«хирурга» мелькали, поблескивая никелированными поверхностями, медицинские инструменты, а объектом eго «операции» стали плохо сохранившиеся косточки ребенка, умершего в возрасте трех лет. Они пролежали в земле 24 тысячи лет, и чтобы спасти каждую частицу их, а также все тo, что окажется связанным с ним, нужна была предельная внимательность.

Голова покоилась на слое мелко истолченного железистого кровавика, специально насыпанного в изголовье перед тем, как умершего опустили в каменный склеп. При обилии краски под черепом не удивительно, что часть его оказалась окрашенной в ярко-красный цвет. На лбу лежала диадема, изготовленная из бивня мамонта. На концах ее были просверлены отверстия для шнурка, с помощью, которого стягивались концы этого украшения, предназначенного для поддержания волос. На правую руку выше локтя был надет неширокий пластинчатый браслет, вырезанный из бивня мамонта, тоже с отверстиями для шнурка. У локтя правой руки лежал изогнутый крупный нож, изготовленный из длинной, трехгранной пластины темного кремня. Два вогнутых рабочих лезвия, оформленные подтеской на противолежащих краях, придавали контуру инструмента характерные S-образные очертания. Около берцовой кости левой ноги лежали острие или кинжал, вырезанный из бивня мамонта, короткая ножевидная пластина, проколка из прямоугольного скола с клювовидным острием и широкая правильная пластина, старательно подправленная по краям мелкими сколами. Это было острие копья или охотничий нож. Изделия из камня, обнаруженные около ступни, первоначально находились, вероятно, в сумочке, сшитой из кожи или сплетенной из травы, но время уничтожило ее без остатка. В гробницу ребенка положили весь набор инструментов, с помощью которых можно было в том неведомом мире, куда он отправился, убить зверя, разрезать мясо, сшить или починить одежду.

Больше всего и дольше, чем на любом другом участке гробницы, М. М. Герасимову пришлось потрудиться при расчистке шейных позвонков и верхних ребер погребенного.

Вскрытое погребение: останки ребенка и сопроводительный инвентарь.

Здесь плотной массой лежали десятки мелких изделий. Требовалось не просто освободить их от земли, но и, не сдвинув ни на миллиметр, точно уловить и зафиксировать местоположение каждого предмета во взаимосвязи его с другими. Сначала попалась небольшая плоская бусинка с просверленным в центре ее отверстием. Не успел Михаил Михайлович облегченно вздохнуть после кропотливой работы по удалению темной глины, как скальпель приоткрыл край еще одной бусины, а за ней третьей, четвертой, пятой… Да тут, кажется, им не видно конца! Бусинки теснились, смыкаясь одна с другой, и, казалось, разъедини их слегка, и увидишь, как сквозь отверстия проходит нитка, соединяющая связку. Это было настоящее ожерелье, составленное из многочисленных, как будто однотипных, но в то же время различных в деталях и очертаниях, костяных кружков, мастерски вырезанных из упругой мамонтовой кости.

Но вот расчистка продвинулась дальше, и скопление кружков оказалось неожиданно разорванным куколкообразной подвеской, изготовленной тоже из бивня мамонта. Поверхность ее покрывали круглые углубления. Они начинались в том месте, где более узкая часть переходила в широкую, и бежали цепочкой вдоль ее края, образуя завиток. Противоположная поверхность подвески оказалась плоской и ровной, без резьбы и лунок. Дальше лежали еще две подвески, меньшие по размеру, но в основном повторяющие формы первой, — те же куколкообразные очертания, два отверстия и завиток из лунок. На третьей подвеске, как и на первой, такие лунки соединялись криволинейной резной линией. Подвески отделялись одна от другой парами обычных круглых бусин. Другую половину ожерелья составляла гирлянда мелких плоских бусин и три такие же куколкообразные подвески.