Мудрый наставник при славных героях

– Ой и не говорите, господин Д’Энуре, – так же обеспокоенно произнес маркиз Булиэнна, – вот я и сам иногда чувствую себя ненужным. Чем больше дел передаю своему внуку, тем больше начинаю скучать по всем перипетиям политики. Вам сенатор, еще предстоит это узнать. Лет, эдак, через двадцать…

Они улыбнулись. Над столом повисла тишина, и Реймонд почувствовал, что время для приветствий прошло.

– И так, господа, что дальше? – спросил он. Настроение в кабинете стало чуть мрачнее.

– Мы ждем Леди Просвир.

– Последняя проверка?

– Верно.

– А потом? К чему мне готовиться?

– Возможно, что не к чему.

– Простите?

– Завтра у меня состоится званый ужин, – объяснил маркиз, – я пригласил много знатных людей. Среди них будет много послов из разных стран и полисов. Все приглашения розданы, и послы подтвердили свой приезд. Изначально, это день рождения моей супруги, но реальной примой вечера будете Вы, господин Д’Энуре.

– Я думал, что выступлю на официальном заседании.

– Политика твориться не на заседаниях, политика твориться там, где льется вино. Вы должны будете максимально подробно рассказать всем о причине своего приезда. А на заседание мы сопроводим Вас, через несколько дней. Ваша задача будет уведомить послов о стиле правления Матери и ее фаворита. Чем громче скандал мы поднимем, тем больше шансов на мирное разрешение конфликта. Заседание лишь поставит точку в этом вопросе.

– Ясно. Тогда, мне бы привести себя в порядок, а то с дороги я выгляжу не очень.

– Вы сможете сделать это в моей усадьбе. Я распорядился выделить Вам отдельный гостевой домик. Там Вы точно будете в безопасности.

– Хотя есть шанс, что Вам и не придется в этом участвовать, – встрял сенатор Альпин.

– Что Вы имеете в виду?

Маркиз и сенатор переглянулись; маркиз кивнул.

– Дело в том, – продолжил сенатор. – что, может быть, нам удастся договориться.

– Что у Вас есть такого, чтобы расстроить их планы? – со скепсисом спросил Рей. Он знал, что политики этого мира такие же засранцы, как и в «том» мире, но ему все равно стало противно.

– Это Вы, господин Д’Энуре. Позвольте прояснить. Поднятый скандал, конечно, поможет решить нашу проблему. Но породит новую: если мы выставим Правящую Мать, регента Императора, бессердечным правителем, способным на геноцид, то это нанесет удар, как по самому юному Императору, так и по Империи. Соседние государства и полисы могут договориться и напасть на нас. Не то, чтобы угроза была серьезной, но последующие торговые блокады, недоверие к нашим дипломатам и позор нашей армии, растопчут авторитет Империи. А имперские дворяне всех рангов поймут, что большая политическая игра теперь окончательно ведется без правил. Государство, раздираемое внутренними склоками и живущее под внешним давлением, не будет иметь светлого будущего. Кризис Империи на лицо и справляться с ним придется слишком юному Императору. Будь он постарше, лет так на десять, возможно и смог бы все это разгрести, но не сейчас.

– У Вас не гарантий того, что на Империю могут напасть.

– Нет, не могут. Но то, что такой шанс упускать никто не станет, вы понимаете не хуже моего.

Реймонд понимал. Если кто-то упал, затопчи его. Простой и понятный принцип, характерный для всех, кто хоть что-то понимает в политике. Он перевел взгляд с маркиза на сенатора и обратно несколько раз. Эти люди не мечтали о светлом будущем Империи, они мечтали лишь усиления собственного влияния. Так что и предложить могли Правящей Матери и Сувору лишь одно: или вы уходите, или мы потонем все вместе.

Скотская логика. Реймонд думал, что сейчас больше всего напоминал путника, плывущего по океану на маленькой лодочке и попавшему в шторм: его, кидало во все стороны. Ему не важно, кто победит в сражении этих сил, важно чтобы от него больше ничего не хотели. Может встать на сторону Матери, и пусть творит с Приграничьем все, что захочет? Так она может его просто убить и дело с концом. А так ли надежны эти двое? Нет, конечно. Может сбежать в одно из соседних государств и там обосноваться? Если что, то можно и Империю обвинить во всех грехах, а потом заставить, с помощью чужой армии, вернуть земли эльфов назад? Только вот предателей нигде не любят.

Мысли роились в его голове, так и не складываясь в целую картину. Верить до конца, он мог только своим ученикам. А почему своим? Или проведенное с ними время, все-таки породнило их? Наверное, да. Столько людей и эльфов потратили слишком много сил на достижение результата. Лучше будет согласиться с ними. Если что, у него, хотя бы появиться время, для принятия нового решения.

Он улыбнулся:

– Отлично. Я понял Вас сенатор. Я согласен, что может стоит, все сделать по-тихому. Поднять шум мы всегда успеем.

– Вот и отлично, – сенатор сиял, – тогда осталось…