Муфта, Полботинка и Моховая Борода

— Когда они навалятся на нас с двух сторон, — жалобно промямлил Полботинка, — то считай нас заживо похороненными под крысиной стаей, и машина станет, так сказать, гробом на колёсах.

Похоже, к тому и шло.

Муфта беспомощно положил на руль руки — они заметно дрожали. Что делать? Что же всё-таки делать? На лбу Полботинка показались капельки пота. Выхода не было!

Между тем крысы широким фронтом надвигались с обеих сторон. И снова по крысиной стае пробежал этот странный толчок, который Муфта с Полботинком заметили ночью.

Сейчас должна начаться страшная крысиная атака…

Но что это значит? Вместо того чтобы кинуться к машине, крысы, как по команде, повернули головы в ту сторону, где был вход в развалины. Ещё мгновение, и вся огромная стая устремилась к входу. Как быстро и как неожиданно крысы переменили направление атаки!

Муфта и Полботинка одновременно бросились к заднему окну, стараясь увидеть, что же всё-таки вынудило крыс отказаться от первоначальных намерений? И тут же в один голос друзья воскликнули:

— Моховая Борода!

Моховая Борода наконец вернулся. Но в какой момент!

Полботинка закрыл глаза, то же самое сделал Муфта. Они не хотели видеть гибели товарища. Немного погодя Полботинка тихо, с закрытыми всё ещё глазами, сказал:

— Он был отличным товарищем.

Сейчас Полботинка был готов простить Моховой Бороде всё, забыть все недоразумения, происходившие порой между ним и Моховой Бородой. Даже эту Матильду, эту проклятую гадюку, и ту он никогда не помянет больше недобрым словом.

— Наверное, всё кончено, — сказал наконец Муфта. — Откроем глаза?

— Что ж, откроем, — согласился Полботинка. — И открыто глянем в глаза своей судьбе.

Они открыли глаза и тут же увидели Моховую Бороду, совершенно спокойно шествующего к машине.

— Случилось чудо! — воскликнул Муфта.

И это без всякого преувеличения можно было действительно назвать чудом — крысы, только что так яростно кинувшиеся к Моховой Бороде, теперь опасливо его сторонились. Даже самые здоровенные из них, с горящими от злобы глазами, не осмеливались и на шаг приблизиться к Моховой Бороде. Словно он был окружён крепкой стеной, через которую не могла пробиться ни одна крыса.

А Моховая Борода шагал с таким видом, будто разъярённой стаи вокруг него просто не существует. Он помахивал букетом цветов и даже мычал какой-то незатейливый мотив. Наконец подошёл к машине, открыл дверцу и бодро произнёс:

— С добрым утром!

Теперь, когда крысы отступили и Моховая Борода сидел в машине, Полботинка снова стал задиристым.

— Здравствуй, чудное явление! — язвительно отозвался он. — И сердечнейшая тебе благодарность за букет цветов в это восхитительное утро. Теперь-то у нас всё в порядке, всё на месте — даже свежие цветы. Да разве же это жизнь — без цветов и гадюки Матильды.

Но Моховая Борода сказал:

— Ты совершенно прав. Без того, что ты называешь цветком, у нас в самом деле не было бы сейчас никакой жизни. Потому что этот цветок не что иное, как чернокорень, первоклассное чудо-оружие против крыс.

Он помахал перед носом друзей растением с красными цветами и продолговатыми листьями и затем продолжил:

— А дело вот в чём, — сказал он. — Крысы не выносят своеобразного запаха чернокорня. Именно поэтому я так легко прошёл сквозь крысиную стаю. Между прочим, известны даже случаи, когда крысы и мыши стаями топились в море, если на корабле появлялся свежий чернокорень.

— Ура! — восторженно закричал Полботинка.

От его недовольства не осталось и следа.

— Я думаю, пора приступать к делу, — решительно заявил Муфта и завёл мотор. — Ведь забраться на верхушку сосны — дело не простое, особенно для меня, вынужденного носить муфту.

— Конечно, — кивнул Полботинка. — И раннее утро — самое подходящее время для захвата сорочьих гнёзд. В дневную жару уже не будет такой охоты идти в наступление.

Муфта подвёл машину к сосне. Моховая Борода вышел и, размахивая чернокорнем, первым делом отогнал крыс. Вслед за ним выйти отважились Муфта и Полботинка.

— Начали! — бодро выкрикнул Полботинка. — Вперёд!

И вот он уже проворно карабкался по стволу дерева, голыми пальцами ног умело отыскивал опору в трещинах сосновой коры.

— Как быстро может меняться обстановка! — покачал головой Муфта. — Только что Полботинка мысленно хоронил себя, теперь же, как молодой бог, рвётся ввысь…

— Твоя очередь, — прервал Муфту Моховая Борода.

Но Муфта вдруг помрачнел.

— Видишь ли… страшновато оставлять машину без охраны, — сказал он. — Как бы крысы в неё не пробрались.

— Гм, — хмыкнул Моховая Борода и задумался.

— Что вы застряли? — раздался сверху голос Полботинка.

И тут же Моховая Борода нашёл решение:

— Мы оставим возле машины чернокорень.

— Думаешь?

— Конечно! — Моховая Борода был в восторге от своего плана. — Чернокорень защитит машину лучше любого замка.

Муфта всё ещё колебался, и Моховая Борода добавил:

— По-латыни чернокорень называется Cynoglossum officinale.

Это решило дело, потому что латинское название чернокорня произвело на Муфту глубочайшее впечатление.

— Будь но-твоему, — сказал он.

Моховая Борода положил чернокорень на капот и вместе с Муфтой полез на дерево.