Муха и сбежавшая мумия

Пока Боба перестилал постели, мордоворот уложил вещи. Чемодан с наклейкой «Хилтона» не поместился под нижней полкой, и Боба помог закинуть его на багажную. Хозяин рынка тем временем сидел на откидном стульчике в коридоре. На коленях он держал кожаный кейс. Боба решил, что кейс надо уводить в первую очередь.

— Прошу, Ахмед Рашидович, — позвал он, разглаживая незаметные морщинки на простыне. — Пожалуйте в купе, здесь вам удобней будет. Чайку прикажете?

— Не мельтеши. Будет надо, позову, — процедил мордоворот и грудью вытеснил Бобу из купе, не дав посмотреть, куда Темирханов спрячет кейс. Жалко. Поры будут орудовать в полной темноте, и наводчик должен точно сказать им, где что лежит.

Над вокзалом громыхал гнусавый женский голос: — Объявляется посадка на скорый поезд «Черномор» Сочи — Москва.

Боба вздохнул и пошел открывать дверь вагона.

Проверяя билеты, он в мечтах уже потрошил кейс Темирханова. Ему грезились доллары — пачками, рядами. Даже когда кто-то спросил, в каком вагоне ресторан, Боба не поднял головы, боясь разрушить гадостное видение. Хотя по привычке и запомнил, ч го этот пассажир поедет в пятом купе. Люди без денег рестораном не интересуются…

На видеокамеру старика он посмотрел, как объевшийся кот на десятую сосиску. Красть уже не хотелось.

Старик показал два билета. Он ехал с внучкой, а молодой человек их провожал. Боба загадал: если старик и девчонка попадут в пятое купе, он, так и быть, обворует их заодно с любителем ресторанов.

Рассмотрев билеты, наводчик огорчился: не поедет старик в пятом купе. Он вообще не поедет. Наверное, по ошибке ему достались билеты-двойники на места, купленные Темирхановым. Неукраденную видеокамеру стало жалко, как свою, словно Боба сдуру подарил ее чужому человеку.

— Отойдите пока в сторонку, — вздохнул наводчик.

— А что случилось? — спросил молодой человек. Боба горевал по видеокамере и ответил грубо:

— Не твое дело!

— Мое, — твердым голосом сказал молодой человек.

— А если твое, то сам и разбирайся. Вам продали билеты на занятые места. Беги в кассу, может, еще успеешь обменять.

Молодой человек мрачно посмотрел на Балабанова. Обоим было ясно, что в поезде нет свободных мест и других билетов ему не дадут.

— Я все улажу, Николай Георгиевич, — пообещал он старику и стал протискиваться в коридор.

Боба представил, как он входит к миллионеру, видит две пустые полки… Скандал получится. А воровской наводчик берег покой своих жертв. Еще, чего доброго, Темирханов разволнуется и не сможет заснуть.

— Нельзя! — Боба встал в проходе.

Молодой человек выглядел середнячком: не слабый, но и не сильный, не низкий, но и не высокий. Надо подбить его на драку и тогда ссадить с поезда всех троих. А потом, подавая миллионеру чай, сказать: «Тут к вам ломились, хотели занять ваше купе. Я, конечно, не пустил».

— Куда прешь без билета! Хулиган! — добавил шума Боба.

— Что вы делаете?! — влез старик. — Не разобравшись…

— Разберемся! — перебил Боба и толкнул молодого человека. Тот сумел увернуться в тесноте. Не удержавшись на ногах, наводчик приложился лбом к железной стенке тамбура.

— Ах, так?! — И Боба выхватил милицейский свисток.

С минуту назад он видел на перроне сержантов из транспортной милиции Севу и Славу. Боба часто делился с ними фруктами, которые все проводники возили в Москву на продажу. За это сержанты не давали его в обиду.

Боба засвистел, и милиционеры встали перед воровским наводчиком, как лист перед травой. Расталкивая пассажиров, они ворвались в тамбур и схватили молодого человека за руки.

— Отставить! — властно рявкнул старик.

От его крика Бобу зазнобило. Видал он скандальных старичков. Но этот не скандалил, не злился, а ПОДАЛ КОМАНДУ. Похоже, имел такое право.

Не то сержанты ослабили хватку, не то молодой человек был сильнее, чем казалось, только вдруг Сена отлетел вправо, Слава — влево. Переглянувшись, они потерли ушибленные места и решительно двинулись на молодого человека. Сева снял с ремня наручники, Слава поигрывал дубинкой.

А молодой человек, не особенно торопясь, достал красную книжечку и помахал ею перед милицейскими носами.

— Пройдемте! — приказал он.

Сержанты сдулись, как старые воздушные шарики. Сутулясь и розовея, они поплелись за молодым человеком, и все трое скрылись в служебном купе проводника.

Боба дорого дал бы, чтобы пойти с ними и узнать, кто этот молодой человек и, главное, старик. Со стариком ему ехать… До отправления оставалось пять минут. К Бобе тянулись руки с билетами, и уйти было нельзя. Пропуская пассажиров, наводчик поглядывал на старика и девчонку. Они стояли в углу тамбура и тихо разговаривали. Девчонка улыбалась. Боба еще не видел, чтобы пассажиры с билетами-двойниками вели себя так спокойно. Как будто им все равно, ехать или оставаться. Или они уверены, что поедут?

Не прошло и минуты, как Сева и Слава снова появились в тамбуре, красные и взъерошенные, словно из бани.

— Посадишь их в третье, — не глядя на проводника, пробурчал Слава.

— Там же Темирха… — вякнул Боба, но милиционер не дал ему договорить. Поймав Балабанова за пуговицу, он прорычал: