Муха и сверкающий рыцарь

Маша расслышала тихое, но настойчивое журчание. Вынула ногу из тапочка, попробовала пол босым пальцем — мокро.

Ты и кран своротил!

— Это уж само собой, — сказал Петька, удивляясь Машиной непонятливости. — Где раковина, там и кран. Он же к ней приделан.

Вода быстро прибывала. Уже и в тапок налилось, а ведь подошва толстая, сантиметра два. Маша нагнулась и ощупала низ двери. В щель едва пролезал мизинец. Школьная задачка про бассейн с двумя трубами: из одной наливается, в другую вытекает… «Ох, как бы не утонуть. И не свариться», — подумала она, потому что вода в тапке становилась все теплее.

В темноте хлюпнул Петька. Плачет?

— Ты что?

— Маму с папой жалко. Сколько они натерпелись из-за Витьки! То соседи жалуются, то директор школы звонит… Думали, теперь все: в колледж поступил, человеком станет.

— Какой колледж? У него же ПТУ.

— ПТК, — поправил Петька, — называется «профессионально-технический колледж для младшего плавсостава».

Вода уже дошла Маше до щиколоток.

— Может, на трубе кран есть? — спросила она.

— Нет, общие краны на кухне… Маш, я, наверное, из дома убегу. Прикинь, отец не велел мне брать лодку, а я взял, — начал перечислять свои грехи Петька. — За одно за это уже полагается клизма со скипидаром и патефонными иголками. А я еще лодку пробил, Самосвала утопил, наводнение устроил. Тебя в гости привел.

— А я-то здесь при чем? — удивилась Маша.

— Вообще ты ни при чем, — объяснил Петька, — но чисто конкретно, если бы ты не разбила банку, то ничего бы не было. Ни потопа — ничего. Витька бы отдал банку кому надо и поехал на свой буксир.

— Значит, я виновата, что он вор?! — разозлилась Маша.

— Да нет. Я ж говорю: ВООБЩЕ не виновата, а ЧИСТО КОНКРЕТНО получается, что виновата.

Горячая вода прогрела пол и не остывала, как раньше. Ванная комната наполнилась паром. Ноги сильно пекло, и Маша запрыгнула на край ванны. Надо было что-то делать, а Петька втягивал ее в пустой спор.

— Если так разбираться, то все равно ты виноват. Ты просил борщ, а борща без помидоров и чеснока не бывает. Вот я и открыла банку.

— А разбивать ее тоже я просил? — вяло отозвался Петька.

— Так ведь братец твой ка-ак заорет под руку, вот она и выскользнула.

А вода все прибывала. Петька сообразил вытащить пробку из ванны, и оттуда-то вода ушла в сточную трубу. Получилась картина сумасшедшего художника. Ванная комната, полная воды, и в ней единственное почти сухое место: ванна. Там среди недомытой посуды сидят двое и спорят на тему «Если бы да кабы». И все это в темноте.

«Обняться бы, как в «Титанике», — подумала Маша, — и чтобы издалека тихо доносилась песня Селин Дион…» Но рядом не Леонардо ди Каприо, а рыжий Петька Соловьев. Хотя в темноте и не видно, что Петька. Если бы не бубнил все время…

— Маш, тогда боцман с буксира виноват. Это же он велел Витьке принести дубовую доску. Витька пошел на тарный и встретил Триантафилиди…

— Доску можно было купить в магазине, — устало сказала Маша. Становилось трудно дышать. — А если тебе охота и дальше искать виноватого, то вот задачка: что было бы, если бы кое-кто не пускал кораблики в ванной, а мыл посуду на кухне, как все люди?

— Кругом я виноват, — горестно вздохнул Петька. — Вот и хочу сбежать.

— Чтобы родителей утешить? Старший сын вор, зато младший — беспризорник?

— Почему беспризорник? — возразил Петька. — Я потом найдусь. Они обрадуются и все простят.

Ответить на это было нечего. У Петьки своя голова на плечах. Из коридора слышался плеск льющейся из-под двери воды. Будь квартира не на первом этаже, уже прибежали бы залитые соседи.

— Давай соседям покричим, — сказала Маша.

— Бесполезняк. Потолок из ракушечника, в метр толщиной — забыла, что ли?

— Я и не знала никогда.

— Ракушечник получается из ракушек, — сообщил Петька. — Миллионы лет им, вот они и слежались в камень.

— Очень полезные сведения, — съехидничала Маша. — Петька, не раскисай. Давай еще попробуем в окошко залезть.

— Как? Я раковину вчистую сорвал, там стенка голая. Погоди, вот наберется побольше воды, мы всплывем.

— Мы раньше сваримся. А почему идет одна горячая вода?

— Холодная тоже идет, только почему-то слабее. — Петька помолчал, повздыхал и выдал один из своих огромных замыслов: — Маш, допустим, я встану на край ванны, упрусь в стену. А ты по мне полезешь, как по дереву.

Маша представила себе эту картину:

— На тебе веток нет, чтобы как по дереву. Если бы веревку привязать…

— Ага, на шею.

— Почему? К поясу. Сделать петлю, как стремя у лошадей. Я — раз, ногой в петлю. Потом — два, тебе на плечи.

— А из чего петлю?

— Из полотенца, мы же в ванной… — И тут Машу осенило: — Петька, грязное белье у вас где?

— Ну, под ванной.

— Доставай все. Простыни есть?

— Да вроде есть.

Что-то случилось с «укропольским егерем». Без расспросов и споров он вывалился за борт ванны и заплескался, как морж.

— Держи!

Горячая тряпка угодила Маше лицо. За ней, мокро шмякаясь, полетели другие. От них шибало паром. Бедный Петька, он там сварится.

Тяжело дыша, Петька перевалился в ванну, как пловец через борт лодки.

— Ну и жарынь!