Муха и влюбленный призрак

— Иди, — сказал Дед, — иди, честный труженик, и не завидуй. Я за свои генеральские погоны пятьдесят лег отслужил. А тебе удача сама дуриком шла в руки, так ты ее разбил со злости.

Дед тронул машину; Иванов и Барс глядели ей вслед. У завхоза кривилось лицо. Кот сидел у его ног с безразличной мордой древнего божка, которого не волнуют ни деньги, ни слава — ничего, кроме, разумеется, валерьянки.

Они становились все меньше и незначительней, пока не пропали совсем.