Муха, или мечтать не вредно

– Вы знаете, что я сейчас видела? – выдержала паузу и продолжила, – к нам приехал какой-то мужик на черной блестящей машине, и они с председателем ходят по старой заброшенной конюшне. Может, к нам коников привезут? Может, опять у нас конюшня будет?

Тут дед Василий решил охладить ее и говорит:

– Успокойси Марья! Никаких коников не сбираются к нам привозить, наверно, продаёть председатель енту конюшню.

– Как продаёт? А что там будет? – оторопело спросила Марья.

– Поживем – увидим! – сказал дед Василий и встал, кряхтя с крылечка.

– Пойдёмте обедать! – сказала Настасья, вышедшая из дома на шум.

– Мы теперь, Настасья, у тебя столоваться постоянно будем с дедом Василием? Утром завтракали, теперь обедать зовёшь.

– Ты, Марья, давай иди за стол, без разговоров.

– Настасья! – сказал дед Василий, – полагатца обмыть ново крылечко, а то ить, не ровён час, сломатца.

– Конечно! Это обязательно! Раз полагается – значит, будем обмывать. Настасья выставила на стол утреннюю бутылочку беленькой, дед с удовольствием взял ее в руки, подержал, полюбовался на нее и стал открывать, при этом говоря:

– Обмывать, девки, буду я, а вам ишшо на вечерню дойку, коровки не любять ентова запаху.

Он налил себе в рюмку водочки, взял малосольный огурчик на вилочку, аккуратно, со вкусом выпил, крякнул и аппетитно захрустел огурцом. А Марья сидела и глаз с него не сводила, смотрела, как дед себе наливает беленькую, как с удовольствием ее выпил и как стал закусывать. Ей тоже захотелось выпить и похрустеть огурчиком. Она протянула руку к бутылочке, но дед её опередил, убрал со стола и поставил на пол около себя, от соблазна подальше.

– Ну ты, дед, и жмот! – сказала Марья, наклонилась над своей тарелкой и стала есть.

Они пообедали, поговорили на разные темы, но всё время возвращаясь к старой конюшне, всем было интересно, что же там теперь будет и кто этот мужик, который её покупает. Собирались уже расходиться по домам, когда влетел соседский парнишка Колька, лет двенадцати, весь в веснушках и, запыхавшись, посмотрел на деда Василия:

– Дед, ты чё тут рассиживаешься, у тебя в доме полно гостей, а тебя не знают, где взять?

– Каких гостей? – дед схватился за сердце и стал оседать вдоль стенки.

– Колька!!! – закричала на парнишку Настасья, – стервец рыжий!!! Разве так можно человека пугать?

– А, чё я такого сказал? Ищут его! – стал оправдываться рыжий Колька.

А дед соскользнул по стеночке до пола, уселся и сидит – не шевелится. Подошла Настасья, подскочила к деду и Марья:

– Дед, ты как? Всё нормально? Может, капелек тебе накапать сердечных?

– Не надоть. Чичас я встану. – он стал потихоньку, придерживаясь на Настасью, подниматься с пола.

– Пойдем, я провожу тебя домой, посмотрим, что там у тебя за гости. Давай, потихоньку пойдём.

Они подняли деда на ноги, и он, еле переставляя их, стал выходить из дома, Настасья с Марьей его поддерживали с обеих сторон. Потом он немного пришёл в себя, стряхнул их:

– Усё, девки, я у порядке, дале – я сам. – пойду, гляну, чё у мене за гости таки, тама. Вродя, никого не жду, – сказал внешне спокойный дед, только голос его выдал, стал вдруг осевшим, с хрипотцой.

Настасья с Марьей не стали навязываться в провожатые. Они знали дедову историю, сколько лет он искал пропавшего сына, но так и не нашёл. Видимо, он все-таки не терял надежды, и все эти годы ждал его. А тут неожиданные гости. Кроме сына, вроде больше некому. Они стояли у калитки и смотрели ему вслед, пока он не скрылся. Они боялись, как бы у деда не прихватило сердце, а то завалится где-нибудь и будет лежать под забором. Настасья с Марьей переживали за деда. Все эти годы они были рядом с ним, помогали ему и поддерживали его, как только могли.

Глава II.

Дед Василий шёл домой, а ноги подкашивались, отказываясь идти. Он старался идти поближе к заборам, боялся, что ноги не выдержат, и он упадёт, а встать не сможет, а тут хоть за забор придержаться можно, в случае чего. Дорога до дома, ему показалась бесконечной. Всегда думал, что от Настасьи он совсем недалеко живёт, а теперь, как будто вечность прошла, а он всё ещё не дошёл до дома, да и страшно было. Каждый шаг ему давался с трудом, сердце трепыхалось в груди так, что, казалось, вот-вот выскочит оттуда, и прямо дух перехватывало. Что там его ждёт? Кто там у него? А, где-то, далеко внутри, затаилась надежда, а вдруг Ванька приехал, сын! Он потихоньку продвигался к дому, волнение и тревога усиливались. Дед остановился перевести дух, пытаясь немного успокоиться, и унять дрожь в руках и ногах. Постоял, отдохнул и, придерживаясь за забор, потихоньку пошёл дальше.