Муха в самолете

Вера Ивановна получила в свое время часть этой квартиры от завода, конечно, в коммуналке жить плохо, но если выезжаешь из деревянного барака с системой по принципу «на тридцать комнат всего одна уборная», то придешь в эйфорическое состояние. Не видать бы Вере Ивановне такого счастья, да несчастье помогло. Ее дочь вместе с зятем погибли во время аварии, произошедшей на предприятии. Дирекция, чтобы хоть как-то замять дело, мигом перевезла Веру Ивановну с двумя крошечными внучками на новую жилплощадь, грубо говоря, откупилась квадратными метрами. Если честно, то Вера Ивановна не слишком и горевала. Молодые любили заложить за воротник и могли даже поколотить мать. Пока Коля и Света были живы, Вера Ивановна боялась рот раскрыть, за каждое не к месту сказанное слово ей доставались тычки. Да и надежды вылезти из барака не было совсем, заработанные средства молодые пропивали, а на производстве бесплатно квартиры давали только тем, кто ударно работал. А тут такая радость: и мучители сгинули, и комнаты свои получила.

В соседках у Веры Ивановны оказалась веселая Вероника, безмужняя мамаша, ее дочке Асе было чуть меньше лет, чем внучкам одинокой бабушки. Сначала Вера Ивановна недоумевала: ну с какой стати Вероника, ничем не примечательная сотрудница заводской лаборатории, огребла себе целых две комнаты в доме, но потом поняла, в чем дело.

С виду Ника казалась глуповатой простушкой, ни о чем, кроме новых нарядов, и не думавшей, с Верой Ивановной она подружилась сразу и частенько просила ту:

– Слышь, бабушка, пригляди за Аськой, меня опять в ночную смену поставили!

Но Вера Ивановна работала на том же заводе и очень хорошо понимала, на какую работу собралась просидевшая полвечера в ванной Ника, по цехам предприятия тихой змеей ползал слушок: главный конструктор завода, человек более значимый, чем сам директор, благоволит к Нике, и именно благодаря протекции Марка Матвеевича она и получила комнаты в отличных хоромах.

Вера Ивановна в дела своей соседки не вмешивалась, помощь оказывала ей охотно и никогда не судачила с другими бабами о Нике. Местные кумушки пытались допрашивать Веру Ивановну, но та лишь равнодушно пожимала плечами:

– Живем спокойно, она дочку растит, я внучек, не о чем и толковать, все как у людей.

И это было неправдой. Ника имела намного больше других. Раз в неделю, по вечерам, где-то после одиннадцати, она притаскивала домой продуктовый заказ и весело говорила бабке:

– Давай дели на всех.

Открыв в первый раз коробку, Вера Ивановна ахнула, там лежали такие вкусности! «Докторская» колбаса отличного качества, не толстый, синий, осклизлый кусок, а ровненький, розовый батончик с замечательным ароматом, остродефицитный по тем временам растворимый кофе импортного производства, сыр, гречка… Много чего недоступного для простого человека было в той коробочке.

– Где ж ты взяла такое? – не утерпела Вера Ивановна.

– Ешь и не спрашивай, – улыбнулась Ника.

А еще у соседки неожиданно появлялись деньги, на заводе получку давали пятого и двадцатого. Иногда, числа тридцатого, Ника спрашивала:

– Бабусь, десяточкой не выручишь?

Вера Ивановна, откладывавшая часть заработанного, вынимала купюру, а через день Ника аккуратно возвращала одолженное. Оставалось лишь удивляться, где она разбогатела, до зарплаты еще требовалось дожить.

Сложив вместе все слагаемые, Вера Ивановна поняла: Марк Матвеевич крутил «амуры» с хорошенькой лаборанткой, а когда на свет появился плод любви, не открестился от Аси, начал содержать любовницу с дочерью. Конечно, женатый конструктор поступал нехорошо, но никакого желания осуждать Веронику Вера Ивановна не испытывала, и довольно скоро женщины стали добрыми подругами. Ника охотно делилась с соседкой мелкими проблемами и радостями, но никогда не касалась темы отцовства дочки.

Когда Асе исполнилось девять лет, по заводу быстрой птицей пролетела совершенно сногсшибательная весть: жена Марка Матвеевича, Луиза Иосифовна, дама не первой молодости, беременна. Главный конструктор не скрывал своей радости и охотно рассказывал о том, что его супруге очень давно был поставлен диагноз: бесплодие, поэтому кое-какие физиологические изменения в своем организме дама приняла за очень рано начинающийся климакс и по врачам ходить не стала, но потом, когда у нее неожиданно начал расти живот, Луиза Иосифовна испугалась, сбегала-таки к гинекологу и была ошеломлена: ей предстояло вскоре произвести на свет ребеночка.

Завод, на котором трудился Марк Матвеевич, был оборонный. Вера Ивановна, простая уборщица, в конструкторское бюро допущена не была. Более того, там убирали особо доверенные люди, а черновики чертежей и записей жгли в специальной печке. Ясное дело, Вера Ивановна и помыслить не могла, что всемогущий конструктор знает ее, скромную работницу ведра и швабры. Да и не сталкивались они никогда, в местную столовую Марк Матвеевич не заглядывал, а в цех входил в плотной толпе клевретов, его всегда сопровождали начальник смены, старший мастер…