Муха в самолете

– Какая тебе разница, кто в чуланчике спит? – взмолилась я и в ту же секунду почувствовала, как в верхней челюсти запульсировала боль.

– В принципе, никакой, – пожала плечами Линда, – лишь бы ты лавэ отстегивала. Ладно, когда расплатишься?

Я пересчитала купюры.

– Могу сейчас сразу за четыре дня.

– Давай, – прозвучало в ответ.

Когда бумажки перекочевали в карман хозяйки, Линда заметно повеселела.

– Вот и хорошо, – жмурясь, словно сытая кошка, сказала она, – ступай чай пить, там сайра есть.

При упоминании о рыбных консервах я вздрогнула, но Линда, не заметив моей реакции, продолжала:

– В принципе, ситуация проста. Все, кто тут колбасится, приносят с собой жрачку и складируют ее в холодильнике, такой общий котел. Мы потом ничего не считаем, просто едим, здорово?

– Ага, – кивнула я, – коммуна.

– Хоть чего приволоки, – вещала Линда, – батон хлеба, уже хорошо. Если с пустыми руками разок явилась, не беда, но уж завтра подумай о харчах, ясно?

Наверное, следовало развернуться и бежать к метро, где открыт круглосуточный магазин, но перспектива вновь натягивать тяжелые сапожищи, топать по жидкой грязи показалась мне настолько ужасной, что я быстро сказала:

– Просто так спать лягу, устала очень.

Линда усмехнулась:

– Сказано: чай пей и еду бери, но завтра пополни запасы.

– Непременно, – пообещала я и, подхватив сумку, двинулась в сторону чуланчика.

В душе я была уверена, что сейчас свалюсь на раскладушку прямо в джинсах и свитере, но, очутившись в крохотном помещении, ощутила голод и решила все же воспользоваться любезным предложением Линды, сходить выпить чаю.

На кухне обнаружился Вася, голый по пояс, он сидел, уткнувшись носом в книгу.

– Привет, – сказала я, распахивая дверцу холодильника.

– Угу, – пробубнил Вася.

– Как дела? – Я решила из вежливости поддержать разговор.

– Ага.

– Все нормально?

– Эге.

Поняв, что Вася не расположен к беседе, я сосредоточила свое внимание на полках и сделала неутешительный вывод: жадная Линда радушно пригласила постоялицу поужинать лишь по одной причине: в холодильнике ничего нет, только в самой глубине мирно маячит все та же миска, наполненная сайрой. Но мне совершенно не хочется лакомиться рыбками, в которых с утра искупался кот. Впрочем, следовало выбросить консервы, но я, выудив из миски Бакса, поставила ее в рефрижератор. Однако Линда молодец! И вежливость соблюла, и ничего не потеряла.

Внезапно Вася со стоном потянулся.

– Жрать хочешь? – спросил он. – Возьми булку.

– Где она?

– Вон, на часах.

– Где? – удивилась я.

– Часы видишь?

– Нет.

Вася ткнул пальцем в непонятный предмет, стоявший у стены, я с большим удивлением уставилась на конструкцию, похожую на гонг. Довольно длинная деревянная нога, на ней болтается круглый кусок, когда-то, наверное, ярко блестящего, а теперь тусклого металла. Сбоку приделана полочка, на которой лежат молоток и буханка белого хлеба.

– Что это такое? – вырвалось у меня.

– Совсем свежий, – лениво протянул Вася, – у метро купил, там пекарня есть.

– Нет, я про эту штуку на подставке.

– Часы, – обронил Вася и начал чесаться.

Я принялась изучать прибор, не могу сказать, что являюсь большим специалистом в области часового дела, но песочный вариант должен иметь колбу, солнечный – довольно высокий штырек, вбитый в циферблат, водяной – емкость с жидкостью. Здесь же была просто круглая железка.

– Стрелок нет, – озадаченно сказала я.

– Зачем они?

– Как же время узнавать?

– Это говорящий прибамбас, – хихикнул Вася, – сам час с минутами назовет.

Меня озарило. А, наверное, некий суперсовременный электронный вариант, реагирующий на высказанный вслух вопрос. Никогда до сих пор не встречалась с подобным.

Сгорая от любопытства, я подошла к агрегату и, глядя на диск, спросила:

– Который час?

Молчание.

– Простите, сколько времени?

Снова ни звука в ответ.

– Ты неправильно ими пользуешься, – сообщил Вася и снова уставился в книжку.

– А как надо?

– Угу.

– Вася!

– Ага.

– Объясни принцип работы часов.

– Эге.

– Вася!!!

– Ну чего пристала, – воскликнул хозяин, – почитать не даешь!

– Такая интересная книжка, что и оторваться нельзя? – заговорил во мне писатель. – Кто автор-то?

– Здорово пишет, – зевнул Вася, – мне надо, чтобы хорошо заканчивалось, никто из главных героев не умер, все живы, а то недавно я читал повесть, там собака погибла, так я обрыдался весь!

– И каков сюжет столь увлекшего тебя сегодня романа?

Вася чихнул:

– Ну, тут такие короткие штуки. Вот это классно: «Жаркое из кролика».

– Интересное название для рассказа, о чем он?

– Ясное дело, о кролике, – удивился Вася. – «Возьмите одну тушку, разрубите ее на…»

Я подошла к хозяину и выхватила у него из рук томик в глянцевой обложке. Смолякова! «Моя жизнь у плиты. Страшный опыт». Матерь божья! Пронырливая детективщица ухитрилась настрогать кулинарную книгу! Нет, на нее точно пашет бригада, ну не может дорогая Милада писать обеими руками, правой детективы, левой – книжонки по домашнему хозяйству. А уж начало сего опуса просто убийственное! «Если женщина, справившая тридцатилетие, не умеет готовить, ей следует удавиться!»

– Вася! Ты читаешь рецепты!