Муха в вине

— Кто это, Линочка? — спросили любопытные старушки около ее подъезда, — И приветствуем тебя. С приездом!

— Здравствуйте бабульки, — улыбнулась она, — А это странный невоспитанный молодой человек. Забудьте.

— Как тебе отдыхалось, и как там наша Тамарочка с Семеном?

— Отдыхать всегда хорошо, — вздохнула она, — А у них все нормально. Лечат там здорово. И вам всем велела кланяться.

— Ох, пошли ему Господь здоровья, — перекрестились они, — А твоя сегодня к нам не сходила. Что-то с сердцем.

— Как? — встрепенулась Лина и схватилась за сумки.

— Была врач, сказала от погоды, — успокаивали ее соседки, — Сейчас вроде нормально. Заходили к ней. Она уже встает.

Эти слова они говорили ей в спину и участливо качали головами.

— Волнуется. Как же, ведь бабка у нее одна. Сиротка с малолетства. Вот и тревожится.

Лина взлетела на четвертый этаж и вздрагивающими пальцами вставляла ключ в замочную скважину, но дверь уже открывала бабуля.

— Ну-ну! — засмеялась она, прижимая внучку, — Уж там тебе невесть что наболтали, старые перешницы.

— Как я испугалась, — отстранившись от объятий, выпалила она, выглядывая признаки нездоровья на бабулином бледном лице.

— У тебя все в порядке?

— Все нормально, девочка моя. Немного повысилось давление. Полежала. Вызвала нашего терапевта. Та сказала, чтО выпить и посоветовала лежать. Так и сделала. А эти, — махнула в сторону окна, — уже, Бог знает, что удумали. Не дождутся, — хмыкнула она.

— А теперь здравствуй, моя милая. Загорела, отдохнула, глаза другие. С кем-нибудь познакомилась? Или все в девках ходить будешь? В твои двадцать четыре у меня уже было двое детей, — засмеялась, похлопывая ее по спине.

— Ах, бабуля! Ты все опять с этим, — вздохнула Лина, — Тогда время было другое. И люди, мужчины то есть, другие. Сейчас все не то, — скривилась она, вспоминая сегодняшний эпизод.

— Ладно, как знаешь, — примирительно сказала старая женщина, — Пойдем, я приготовила твои любимые пирожки с капустой. Будем пить чай.

Они долго сидели на кухне, и Лина рассказывала ей о своей поездке, о бывших соседях, о теплом сказочном море и еврейкой натуре закормить «насмерть». Вспоминала их с Томой вечерние прогулки по набережной, открытыми кафе с ароматным кофе, с удивительными запахами выпечки и ресторанами с морскими вкусностями на блюдами огромных размеров.

— Все-таки еврейская культура пищи, отличается от нашей только ее количеством. Я там потолстела аж, на пару кило, — смеялась она, глядя на улыбающееся лицо довольной бабули.

* * *

На следующий день она отвезла ее в больницу с признаком инфаркта. А через три дня ей на работу позвонили из больницы и сказали, что бабули уже нет на свете.

Лина плохо помнит, как ей помогали кто-то с работы, с похоронами, с отпеванием, с поминками. Два раза ей вызывали скорую, и делали успокаивающие уколы. И в конце процедуры после поминок, ее держали под руки женщины с работы и привезли в какой-то черной машине.

Молодой мужчина в темной рубашке, открыл двери ее квартиры и коллеги проводили в зал, как она просила, положили на диван и прикрыли пледом. Кто-то подал ей стакан и рюмку с сильно пахнувшим лекарством. Она выпила и упала головой на подушку.

— Спасибо вам, — смотрела она в лицо молодого мужчины, не узнавая его, — Кто Вы?

— Я ВиктОр, Гала, — тихо сказал он, подтягивая плед, — А вам надо поспать. Все будет хорошо, — похлопал ее по руке и вышел, выключив свет.

Потом она услышала приглушенный разговор и хлопнула входная дверь. Она зарыла глаза и вздохнула.

— Теперь у меня начинается новая жизнь, — мелькнула мысль и она заснула.

Глава 2

Проснувшись утром, прошла на кухню. На столе лежал листок бумаги.

«Доброе утро, Гала!

Приношу искреннее соболезнование. Все документы, которые были нужны при похоронах, лежат на столе. Там же номер могилы и название кладбища. Рекомендую сегодня отдыхать. Если захотите что-то узнать дополнительно, звоните по моему номеру.

Еще раз примите мои соболезнования.

Виктор».

— Он рекомендует, — вяло подумала она, скривив рот.

Бросив листок на стол, присела и начала изучать лежавшие под ним документы. Всхлипнув, закрыла ладонями лицо.

— Все-все, — проговорила она, и встала к плите.

Сварила кофе, вновь взяла в руки лист с запиской. В это время раздался дверной звонок. Лина открыла и увидела двоих бабулек соседок с грустными глазами.

— Линочка, — начала одна, — Мы пришли узнать, как ты себя чувствуешь?

Лина махнула рукой, приглашая тех пройти. Они кивнули и пошли за ней на кухню.

— Будите чай? — спросила она.

— Нет-нет, дорогая, — захлопотали они, — мы пришли с соболезнованиями и спросить, может чего надо?

— Да нет, ничего не надо. И спасибо, что зашли. И вот еще что. Тут у меня лежит странная записка. Кто он этот мужчина и что здесь делал, вы не знаете?

— Ой, Линочка, — замахали обе сразу, потом одна продолжила.

— Это Виктор. Сказал, что знает тебя и твой хороший знакомый. Когда ты тут совсем не знала, что делать, то он все взял на себя и похороны и поминки и отпевание. Все сделал по высшему разряду. Ему еще помогали его …теле. Как он сказал? — обратилась та к подружке.