Муки науки. Ученый и власть, ученый и деньги, ученый и мораль

Одна из работ о «науке как социальной практике» называется «Высокий чай у циклотрона» (Livingstone 1996). «Высоким чаем» называется в Англии вечернее чаепитие с плотными закусками.

Присланная мне книга 2009 года решает в этом ключе проблему успехов кембриджской археологии. Конечно, автор прекрасно понимает, что очень важны и другие условия – достойное финансирование, просторные помещения, высокий конкурс студентов, выдающиеся ученые в штате и т. п.

Но в начале Кембриджской археологии стоял Майлз Беркит, который не был ни оригинальным исследователем, ни серьезным лектором (больше уповал на анекдоты), не имел даже университетского образования вообще. Приверженный религии, он, преподавая эволюцию человека на археологическом материале, в 1920-е годы решал вот какую основную проблему: вдохнул ли Бог душу живу в человека в верхнем палеолите или раньше? Но, поработав с крупнейшими археологами мира (аббатом Брейлем, Обермайером, Картальяком), он знал материал, и студенты очень его любили – он приохочивал их к археологии и создал основу для дальнейшего развития. Спустя более полувека его бывшие студенты, ныне профессора, вспоминают не его наивные толкования, а его душевность, великолепную атмосферу его семинаров и не в последнюю очередь чай со свежей выпечкой, который подавала к столу его приветливая супруга, – Майлз был зажиточным человеком, и семинары проходили у него дома.

Следующий руководитель археологии в Кембридже Грэйм Кларк был ученым всемирной славы, новатором и автором замечательных книг, безусловно авторитетным лектором, но человеком холодным, сумрачным, малодоступным и язвительным. По выражению сморщенного лица его создавалось впечатление, что во рту его всегда лежал ломтик лимона. Я его помню очень любезным, он водил меня по Питерхаузу – древнейшему колледжу Кембриджа, показывал средневековые фолианты, но студенты держались поодаль. Студенты его боготворили и побаивались. На чай и к нему приглашались, но по особому поводу.

Однако в каждом университетском здании существует непременно tea-room, чайная комната – просторная, добротно и уютно обставленная. Ее не занимают под другие надобности. А вокруг зданий разбросано множество маленьких кафе, где по доступным ценам можно выпить чая или кофе с печеньем или булочками. К несомненным вкусовым удовольствиям и утолению голода и жажды добавляется то, что чай и кофе тонизируют мозг, дают толчок мыслям. Пользуются этими чайными и кофейнями все – студенты и преподаватели, исследователи разных отраслей.

Памела приводит случай с учеником Грэйма Кларка Дэвидом Кларком (они не родственники). Молодой Кларк вскоре прославился своей прорывной книгой «Аналитическая археология», в которой проводил идеи «новой географии», и вводил математические методы и использовал первые компьютеры, матричный анализ. Критики сравнивали появление этой книги с разрывом бомбы. Он рано умер, и в Англии чтут его память, собираясь раз в два года послушать «кларковскую мемориальную лекцию» (мне была оказана честь прочесть первую лекцию этого цикла в 1993-м). Кларк считается одним из основателей «новой археологии» и в высшей степени оригинальным (что в общем верно).

Но, расспрашивая кембриджских старожилов, Памела выяснила, что в студенческие годы Дэвид общался в колледже с зачинателем «новой географии» Хэгеттом, а позже приятель Дэвида, студент-археолог, познакомил его со своим соседом по комнате аспирантом-физиком Биллом Истербруком, который занимался программированием и матричным анализом. Знакомство пошло на пользу.

Надо заметить, что в университетских городках Англии профессора квартируют неподалеку от студентов, а если университеты (как Кембридж, Оксфорд, Дарем) состоят из колледжей, то неженатые профессора и все преподаватели живут в тех же зданиях, что и студенты, причем без деления по факультетам. На свои кафедры студенты уходят на занятия, а, вернувшись, занимаются языками, спортом и домашними заданиями в библиотеках колледжей, в колледжах едят и спят. Так осуществляется сближение студентов с преподавателями, и реализуется основная идея университетов – интеграция наук.

Так ведь в России чаепитие – тоже старый обычай: чайники и самовары всех видов, в самом высшем свете – сапог для раздувания, народ попроще обойдется кипяточком без сапожной приправы. Чай с вареньем, чай с лимоном (по-русски), а к чаю пирожки всех сортов… Как было бы славно у нас учредить такую же простую вещь – tea-rooms на факультетах и кафешки поблизости для неформального общения!