Муки науки. Ученый и власть, ученый и деньги, ученый и мораль

Феномен верующего ученого нередко используется церковниками для подтверждения всесилия религии. Но верующий ученый не допускает религию в сферу своей научной деятельности. Как только он это сделает, он перестанет быть ученым. Многие доверяют слухам, что Павлов веровал (и я раньше, каюсь, доверял). Слухи ошибочны, истинные воззрения Павлова сейчас известны. Но если бы ученый типа Павлова и веровал, ни один его опыт не исходил из его религиозных воззрений. Все они базировались исключительно на его научных принципах. Осенял ли такой ученый своих собачек перед опытом крестным знамением или не осенял, в описание опыта это не входило и ничего в нем не изменяло.

В науке правит бал логика, на отдельного ученого воздействует и психология. Ему лично может помочь олицетворение природных и социальных сил как богов, а кому-то этого может и не потребоваться. Думаю, что те, кому этого не требуется, более последовательны как ученые.

Как известно, Лаплас на вопрос Наполеона о месте Бога в его системе мира, ответил: «Сир, я не нуждаюсь в этой гипотезе». Я тоже. А вы?

№ 6 (818), 24 июня 2008

3. А индекс Хирша ни при чем

В «Троицком варианте» № 125 от 26 марта 2013 года помещено интервью редактора выпуска Наталии Деминой с профессором-физиком католического университета Радбауда в Нидерландах, православным эмигрантом из СССР Михаилом Кацнельсоном. Интервью названо «Многие в наше время верят только в хирш-фактор». То есть в показатель ссылок на автора в престижных мировых научных журналах.

Содержание интервью – взаимоотношения науки и религии. Профессор поведал, что он обычно не вступает в религиозные дискуссии, «иначе набегают всякие слаборазвитые существа, и начинается». Он поясняет: «Почти нет людей (я во всяком случае почти не встречал), которые на серьезном уровне разбирались бы и в науке, и в религии». Он признает, что у церкви много достойного критики, но «для православного вопрос один: действительно ли причастие или недействительно». Если действительно, то «все эти „попы на Мерседесах“ – это просто не о том». Профессор считает, что «по сути, в основе веры и в основе религии… лежит определенный тип опыта. Внутреннего опыта. Религиозного. Если угодно, мистического. Если у человека такого опыта нет, ну, живет он себе и живет. Осуждает попов на Мерседесах, и все такое прочее… А если такой опыт есть, это очень страшная штука. Его просто необходимо организовать и упорядочить. Иначе разорвет в клочья».

На вопрос о том, не является ли атеизм разновидностью религии, профессор отвечает: «Очень многие считающие себя атеистами на самом деле язычники и идолопоклонники. Верят, например, в богов науки и прогресса. Это, конечно, религия. Но плохая».