Муки обольщения

— Когда работа будет завершена, я обязательно все расскажу им. Но до тех пор я должен молчать. Возможно, нам потребуются месяцы, а не недели, после чего мы огласим результаты нашей работы. Хотя наша договоренность хранить молчание не имеет силы закона, и разглашение тайны не считалось бы предательством, но это может причинить ущерб конечной цели.

— Сдаюсь, — сказала Джесси. — Ты был очень

Убедителен. Если во время дебатов ты так же красноречив, то не сомневаюсь, что сумеешь перетянуть людей на свою сторону.

— Ха! Если бы все было так просто! Многие обладают лучшими ораторскими способностями, чем я, и имеют такие же сильные убеждения. — Ной поднялся с кресла-качалки, поцеловал Джесси и забрал у нее поднос с пустой посудой. — Но я высоко ценю твое доверие. — Джесси одарила его теплой улыбкой. — Я пошлю к тебе Кэма с водой. Ты, вероятно, уже знаешь, что в комнате для переодевания можно помыться. Меня не дожидайся, ложись спать. Постараюсь не задерживаться больше, чем на час, но ничего обещать не стану.

— Понимаю, — печально промолвила Джесси.

Ободряюще улыбнувшись, Ной вышел из комнаты.

Ночь была теплой и благоухала пряными ароматами», поэтому он решил отправиться к Хилари пешком. Ссутулившись и понурив голову, Ной мысленно проговаривал по дороге фразы, которые собирался сказать своей бывшей невесте. Он был настолько поглощен предстоящим разговором, что не расслышал оклика Бена Франклина, когда проходил мимо его дома. Ной умышленно ускорил шаг, минуя кабаки, где мог бы повстречать кого-нибудь из делегатов. И лишь пройдя церковь и завернув на Арч-стрит, он сбавил темп. Однако вскоре он снова прибавил скорость и шел быстро, пока не добрался до дома Боуэнов.

Его проводили па второй этаж в гостиную, где, как сообщил привратник, мисс Боуэн ожидала его прихода. Ной. предпочел бы встретиться с ней в менее просторном и официальном помещении, где Хилари с отцом обычно развлекали многочисленных званых гостей. Войдя в зал и услышаь за собой звук закрывшихся дверей, Ной увидел себя и Хилари в полдюжине зеркал в позолоченных рамах, украшавших стены. Прежде он никогда не обращал на них внимание. Но сейчас окаймлявшие их многочисленные завитки показались ему чересчур вычурными, а сами зеркала представились непременным атрибутом плохого вкуса и тщеславия хозяев дома.

Хилари поймала взгляд Ноя в отражении одного из зеркал. Улыбнувшись, она заметила:

— Мы всегда поддерживали друг друга, правда?

— Так все говорят.

Ноя изумили ее слова. Ему и в голову никогда не приходило, что она считала его своего рода подставкой для книг.

— Неужели? Странно.

Хилари вытянула губы, изображая поцелуй.

— Ты меня даже не поцелуешь?

Ной небрежно поцеловал ее в щеку.

— Э! Это все, на что ты способен после стольких месяцев разлуки? — Хилари прижалась к нему и подставила губы для поцелуя.

Покачав отрицательно головой, Ной схватил ее за локти и оттолкнул назад.

— Не нужно, Хилари. Мне необходимо кое-что рассказать тебе.

— Что именно? — поинтересовалась она, впервые за два года его ухаживаний почувствовав себя неуверенно.

— Давай присядем.

Почувствовав недоброе и нахмурившись, Хилари указала на кресло возле камина.

— Может быть, хочешь что-нибудь поесть? Могу

Предложить засахаренные фрукты и пироги с ягодами и

Вареньем. — Она направилась к серебряному подносу со сладостями. — Не сомневаюсь, что ты поужинал дома, так как Салли вновь хозяйничает у тебя на кухне, но я знаю, какой ты сластена, и попросила миссис Корнинг приготовить это специально для тебя.

На самом деле Ной не любил сладкого. У Хилари сложилось не правильное мнение из-за одной фразы, когда-то брошенной Ноем. Кроме того, Ной никогда не удосуживался переубеждать ее в чем-то, что считал пустяком. Но в данный момент его поразило, насколько он был всегда нечестен по отношению к ней.

— Спасибо, Хилари, мне ничего не нужно. Я не голоден.

Хилари поставила поднос на место и, нервничая, стала расправлять складки своего платья цвета лаванды.

— Ты приехал в Америку сегодня? — спросила она, пытаясь успокоиться и перевести тему разговора на другое.

— Нет, сегодня я приехал в Филадельфию, а до этого два дня провел в кругу семьи.

Хилари догадалась, что ему стало обо всем известно Он узнал о Салеме и о Иерихоне. Вот почему Ной вел себя так странно. Кто-то из родных, видимо, сообщил ему все, настроив против нее. Удивительно, но это воодушевило ее. Она могла с этим справиться. Хилари почувствовала, как душевное равновесие снова возвращается к ней.

— Тогда выпей хоть чаю.

— Нет, спасибо. Подойди, пожалуйста, и присядь рядом. Ты сегодня слишком серьезный. — Хилари попыталась улыбнуться, стараясь казаться беспечной. — Это тебе не к лицу. — Она села напротив, сложив руки наколенях. — Папа в своей комнате, он не будет нам мешать сегодня вечером, как в прежние времена. Конечно, расцвет молодости, когда нужно мириться с постоянно следящим за тобой ледяным взглядом компаньонки, у меня уже позади. Ной прекрасно понимал, какой реакции она ожидала от него, и послушно уступил:

— Ты, как всегда, отлично выглядишь, Хилари.