Муки ревности

— Марк, успокойся. Тебе не нужно стыдиться того, что совершенно естественно. Ты зрелый мужчина. Ты просто чудесный! — воскликнула Керри, обнимая его.

Дрожа от радости, он крепче прижал ее к себе.

— У нас все будет очень хорошо, я знаю, — стараясь его успокоить, продолжала Керри. — Я всегда это знала, с самого начала…

Марк с недоверием посмотрел на нее.

— Ты хочешь сказать…?

— Да, Марк. Я хочу отдаться тебе, да, — со счастливым видом сказала Керри. — Что случилось? — засмеявшись, спросила она, когда Марк не ответил.

— Просто не могу поверить, что ты меня хочешь. — Он крепко прижал ее и поцеловал с такой силой, что Керри стало больно.

— Когда мы сможем… Когда ты хочешь?.. — выдохнул он. — Завтра?

— Завтра День благодарения. Ты разве забыл?

— Точно. Тебя там не будет, но, может быть, позже…

— Но ведь я могу прийти, разве нет? — прервала его Керри.

Едва дыша, она следила за тем, как Марк пытается обдумать ситуацию. Он никак не мог собраться с мыслями. Меньше чем за двадцать четыре часа до того, как клан ван Буренов соберется на обед, Марк должен просить у Линди разрешения. И Керри не имела представления, одобрит тот или не одобрит ее присутствие. Она прикинула, что даже в случае отказа ее тело будет вдохновлять Марка на возражения отцу. В прошлом году Керри сказалась больной — лишь бы не обедать в комнате для слуг.

— Да, я могу тебя пригласить. Ты придешь? — спросил он.

— Да. Я бы очень хотела.

— Отлично — тогда я сегодня спрошу папу, когда вернусь домой. Он будет допоздна работать в своем кабинете. И еще я подумал — когда все будут приходить в себя после Дня благодарения, мы могли бы ускользнуть в мотель «Лейзи бой». Ведь правда?

— Это угроза или обещание? — спросила она, легко поцеловав его в щеку.

— Это — обещание. О, Керри…

На следующее утро, проходя по двору конюшни, Керри посмотрела на небо и подумала, что оно такое же оранжевое, как и в прошлом году. Ничего не изменилось, и в то же время все изменилось. На этот раз Джек был в плохом настроении.

— Я уже говорил тебе, мне действительно не нравится, что ты крутишься с Марком, юная леди. Поверь, лучше бы сохранять дистанцию. Мы другого сорта, и ты напрашиваешься на неприятности.

— Дядя Джек, я не понимаю, о чем ты говоришь? Если мистер ван Бурен считает меня достаточно хорошей, чтобы выигрывать на Чудотворце голубые ленты, то, очевидно, я достаточно хороша для того, чтобы сидеть за одним столом с его семьей? — Впервые в разговоре с дядей в ее голосе слышалась холодная уверенность, и это еще сильнее раздражало Джека.

— Ты не должна принимать ухаживания Марка. Я думал, ты поймешь. Чудотворец не имеет к этому никакого отношения.

— И что же я должна была делать? Отказать ему?

На это Джек ничего не ответил, только пристально посмотрел на Керри — так, как будто видел ее впервые.

— Фалуны не хуже других, — не уступала она. — Наша фамилия существовала уже тогда, когда о ван Буренах никто и не слышал. У нас был замок, и мы были дворянами.

— Сейчас ты говоришь, как твой отец, детка, и, кроме неприятностей, тебе это ничего не принесет. — Позвонив в дверь, он в последний раз неодобрительно посмотрел на Керри. Она перешла невидимую границу, и Джек едва сдерживал гнев.

Керри поправила волосы, глядя на окошко из цветного стекла, находящееся над входной дверью. Его красота навела ее на мысль о будущем, когда ее карьера наездницы закончится и когда Керри не придется звонить в дверь, чтобы получить разрешение войти.

— Если в один прекрасный день я стану хозяйкой Медоуз, ты наверняка заговоришь по-другому, — с вызовом сказала Керри, заслышав шаги служанки по паркету.

— Выбрось эту идею из головы, — все, что успел сказать Джек до того, как дверь открылась.

Когда они вошли, Керри быстро сняла накидку, под которой обнаружилось строгое шерстяное платье цвета бордо. Год назад она бы не посмотрела на такое платье. Сегодня же все в облике Керри говорило о безукоризненном вкусе — от туфель-лодочек до легкого макияжа, — но своей живостью она резко отличалась от других присутствовавших здесь женщин и девушек. Не задерживаясь ни на минуту, Керри направилась в сверкающий зал и сразу подошла к Линди ван Бурену. Тот долго отсутствовал, покупая лошадей в Лексингтоне, и вообще этой осенью Керри видела его не так уж часто, хотя знала, что он внимательно следит за ее успехами.

— Добрый вечер, мистер ван Бурен.

— Как дела, Керри? — Она застала его врасплох, и в глазах ван Бурена отражалась смесь сердечности и осторожности.

— Большое спасибо за приглашение встретить День благодарения с вашей семьей. Вы так добры ко мне!

— Ну что вы, наоборот, я очень доволен, моя дорогая. Я был очень рад, когда Марк об этом подумал, — ответил тот. Привыкший видеть Керри в костюме для верховой езды или в куртке, ван Бурен подумал о том, что сейчас в ней ничто не напоминает о конюшне. В платье, с длинными блестящими волосами, Керри походила на гибкого прелестного жокея, а не на крепкую девушку, которая выступает на конных соревнованиях.