Мулан

Рассвет едва коснулся ясной краской окраин Императорского города, когда Мулан уже вела Чёрного Вихря по мосту, ведущему к главным воротам. В небе бестолково парило несколько фонариков, а внизу на воде качалась пустая лодка. Город был тих, отдыхая от праздника, как тиха была и Мулан.

- Ты не можешь уехать.

Услышав голос Хонхэя, Мулан обернулась, дивясь чувству, нахлынувшему на неё при виде красивого воина. На протяжении ночи она пыталась разыскать его, но безуспешно. Ей так много нужно было сказать ему Она хотела признаться, что она чувствует себя виноватой и что хотела открыть ему правду с самого начала. Она хотела сказать «здравствуй» – и «прощай». Но теперь, когда он стоял перед ней, все слова рассеялись.

Хонхэй шагнул к ней, восходящее солнце осветило его волосы и зажгло искорки в его глазах. Он улыбнулся, и Мулан непроизвольно ответила ему улыбкой.

– Император дал мне дозволение уехать, – сказала она, – но ты запрещаешь?

– Мы не попрощались, – отвечал Хонхэй.

– Прощай, Хонхэй, – отозвалась она.

– Прощай, Мулан.

Сердце смущённо ударило в груди, а они всё смотрели друг другу в глаза: обоим явно хотелось – и нужно было – сказать что-то ещё, но ни один не хотел заговорить первым. Мулан переступила с ноги на ногу. Хонхэй провёл рукой по волосам. Мулан вдруг подумалось, каково взять эту руку в свою и не отпускать.

Словно прочитав её мысли, Хонхэй сделал ровно это. Протянув руку, он попытался освободить её ладонь, сжимающую поводья Чёрного Вихря. Взволнованная, Мулан крепко вцепилась в кожаные ремни. Хонхэй покачал головой.

– Ты всё ещё не хочешь взять мою руку? – спросил он. Его голос звучал мягко и прочувствованно.

Отчего она колебалась? Хонхэй стоял перед ней и хотел пожать ей руку, но она боялась сильнее, чем когда оказалась лицом к лицу с Бори-Ханом. Это казалось более подлинным, более опасным, более важным. Воздух был принизан энергией, для которой у неё не находилось слов. Затаив дыхание, Мулан сжала пальцы вокруг его ладони. И это прикосновение словно окатило её волной. Она смотрела на свои пальцы, стиснутые в его руке, и видела будущее. Подняв глаза, она встретила взгляд Хонхэя. В первый раз она взглянула на него по-настоящему и позволила ему увидеть себя... Мулан. Её голова качнулась к его. Ближе и ещё ближе, пока не замерла в сантиметре от губ Хонхэя.

– Я никогда прежде не целовала мужчину, – сказала она.

Хонхэй улыбнулся.

– И я тоже.

А затем Хонхэй приник к ней губами. Они целовались, не разжимая рук, слившись в едином порыве. Где-то заухал голубь, а Мулан подумалось, это то самое, на что она надеялась, и совсем не то, о чём смела мечтать. Это было волшебно.

Мулан нехотя отодвинулась, разрывая поцелуй. Её щёки пылали, и, смахнув прядку с глаз, она неуверенно улыбнулась Хонхэю. Будь это возможно, она бы навеки осталась на этом мосту, целуясь с этим прекрасным юношей. Но она сказала императору, что ей нужно загладить свою вину и она не может уклониться от обещания, сколь ни прекрасно промедление.

Подобрав упавшие поводья, Мулан перекинула их через шею Чёрного Вихря. Затем она взлетела в седло. Она обернулась в последний раз, но не произнесла ни слова, боясь, что голос предаст её, а затем развернулась вперёд и поехала прочь. Прежде чем успела она доехать до ворот, Хонхэй крикнул ей вслед:

– Я увижу тебя снова, Хуа Мулан!

Повернувшись, она увидела, что он стоит на том же месте и машет ей рукой. Она улыбнулась. «Да, – подумала она. – Я надеюсь». И она пришпорила Чёрного Вихря и исчезла за воротами, оставив позади и дворец, и Хонхэя.

* * *

Когда после долгого пути Мулан наконец въехала в родную деревню, сердце её колотилось. Всю дорогу от самого дворца она думала, что скажет, воссоединившись с семьёй, но теперь, когда минута пришла, её охватил страх. Что, если родные не примут её назад? Что, если они уже опозорены? Что, если они велят ей уезжать и не возвращаться?

Чёрный Вихрь перешёл на шаг, и Мулан заметила, что селяне собираются во дворе, любопытствуя, кто это приехал. Сваха вышла на крыльцо своего дома, и её смурное лицо разгорелось гневом при виде Мулан.

Остановившись посреди двора, Мулан увидела, как открылась дверь её дома. В следующее мгновение сестра выбежала ей навстречу. Едва Мулан увидела Сиу, как все её страхи развеялись. Спрыгнув с лошади, Мулан подбежала к сестре и заключила её в объятия. Она дома!

Мулан отодвинулась назад. Глядя на Сиу, она ласково улыбнулась. Младшая сестрёнка выглядела... как-то иначе. Но, когда она заговорила, голос её звенел всё так же.

– Мне о стольком нужно тебя расспросить! – воскликнула она, взяв Мулан за руку и крепко сжав её ладонь.

Мулан рассмеялась.

– Расскажи сначала о себе, – отозвалась она.

– Я сговорена, – сказала Сиу и тоже засмеялась, увидев удивлённое лицо Мулан. – Он тебе понравится.

– Я счастлива... – докончить фразу Мулан не успела, потому что матушка втиснулась между дочерями и прижала Мулан к себе. Руки, обнимавшие Мулан, дрожали и не желали её отпускать. Слова были не нужны. Мулан знала, что прощена.