Мулан. Герой из рода цветов

Волны постепенно стихали, но Мулан чувствовала, что усталые руки больше её не слушаются. Перед глазами почему-то возникло доброе лицо Па, и вдруг ей вспомнилось, как она, горя от стыда и обливаясь слезами, тщетно пыталась склеить кусочки разбитой храмовой статуи. «Твоё дело – принести своей семье почёт и уважение, – сказал ей тогда отец, помогая держать кусочки. – И к своей цели ты должна стремиться ежедневно». Ежедневно стремиться к цели. Ежедневно стремиться. Эти слова стучали у Мулан в голове, повторяя ритм волн, качавших её. «Я стараюсь, Па», – прошептала Мулан. Но она так долго изо всех сил сжимала тыковку, постоянно ныряла и выныривала, что от изнурения готова была вот- вот лишиться сознания. Ей казалось, что она скорей утонула, чем выжила. Тыковка уже норовила выскользнуть из её ослабевших рук, как вдруг рядом раздался голос Лю Тин-Пиня.

– Давай, Мулан, осталось чуть-чуть!

Кажется, он стоял на воде.

– Я больше не могу, – слабо отозвалась Мулан.

– Конечно, можешь, –сказал Лю Тин-Пинь, и в его взгляде читалась гордость за неё. – Ты великий воин. И потом, не зря же ты сразила эту мерзкую тварь!

– Это не я, я только помогала, – слабо возразила Мулан, но поймала себя на том, что не может сдержать улыбки. Па тоже был великий воин. Руки Мулан снова сжали тыковку.

Лю Тин-Пинь довольно ухмыльнулся и прыгнул обратно в лодку, торчавшую из морского чудища. Скованный смертью, окостеневший безобразный исполин вселял сейчас ещё больший ужас. И до того крапчатая кожа стала покрываться гнильными пятнами, а плоть распухать и надуваться, как свиной мочевой пузырь, который вот-вот лопнет, и кругом разнеслась вонь разложения. Упершись ногами в пухлый труп, Лю Тин- Пинь поднатужился и с рёвом вытянул лодку из мёртвой туши. Лиловая кровь хлынула из открывшейся раны, и трое мореходов очутились в луже тошнотворного сиропа. Зато лодка почти целиком высвободилась из своих тисков, и Лю Тин-Пинь легко перепорхнул на корму. Острый нос судна был весь в крови, мачта сломана, а порванный парус держался за один-единственный конец, отчего остальная его часть тут же бешено забилась на ветру. Лю Тин-Пинь в последний раз налёг со всей силы, и лодка наконец-то вышла из раны целиком.

Как только кончик острого деревянного носа показался наружу, над волнами разнёсся, подхваченный эхом, какой-то жуткий сосущий звук. Морской гигант стал медленно опускаться под воду, и с его погружением по лилово-кровавой глади пошли пузыри. Ошеломлённая Мулан не могла оторваться от ужасной картины: вздутые, выпученные, но совершенно стеклянные глаза громадной твари постепенно скрываются в лиловой жиже, сначала на малую толику, затем наполовину и наконец – целиком. С грубым звуком отрыжки воды сомкнулись над головой исполина.

– Забирайся скорей сюда! – услышала Мулан голос Лю Тин-Пиня; он снова раздавался откуда-то сверху, правда, теперь немного позади. Совершенно измождённая девочка еле нашла в себе силы обернуться. Солнце озаряло фигуру Лю Тин-Пиня, окружая ореолом света, словно звезда сообщала ему божественную природу. Он протянул к Мулан руки, которые будто удлинились, как тогда лапы Кролика, когда тот вытаскивал её из заколдованной расщелины. Точно во сне, Мулан почувствовала, как Лю Тин-Пинь подхватил её под мышки и поднял к себе на лодку.

– Можешь отдохнуть, – сказал ей Лю Тин- Пинь. – Сейчас нам ничто не угрожает.

Не до конца осознавая происходящее, Мулан с трудом ослабила перевязь, прижимавшую к ней Кролика – тот почти спал, его мягкие бочка мерно вздымались и опускались в унисон с её собственным дыханием. С мокрой одежды натекли лужи склизкой влаги, и, ступив в них, Мулан уже не могла оторвать ног от пола; с большим усилием она приподняла руку и проверила набедренную сумочку. Всё в порядке, Драконий ус на месте.

Наконец, силы оставили Мулан. Тяжёлые, налитые водой рукава притянули её за руки к полу, лодка покачивалась, словно колыбель... Устало закрыв глаза, девочка провалилась в безмятежную сонную пропасть.

Глава 51 Воды под горой Куньлунь

Мулан всхрапнула и проснулась; чувство было такое, как будто сон длился целую вечность. Она с трудом разлепила глаза, для чего ей пришлось продрать тонкую корку, которая успела покрыть веки за время её отдыха. Мулан села и, с отвращением обнаружив, что во сне пустила слюну, поспешила вытереть рот тыльной стороной ладони.

Где это она? Ах да, она в шатре на лодке. Видимо, это Лю Тин-Пинь перенёс их с Кроликом под навес – она с трудом припоминала, как чьи-то руки подхватили её, прежде чем она совсем отключилась.

Мулан отыскала в сумраке Кролика, и её сердце упало, сорвавшись под тяжестью внезапного горя. Потому что по виду Кролика было ясно: он не просыпался с того момента, как было повержено морское чудовище. И видимо, не собирался – до тех пор, пока у них на руках не окажется лекарство. Выглядел он совсем как Сиу – тело неподвижно окоченело и стало белым, как смерть. «Но он жив», – подумала Мулан, упорно стиснув зубы. Они с Лю Тин-Пинем ещё могут спасти и Кролика, и Сиу.