Мулан. Герой из рода цветов

– Драконий ус! Соцветие! – решительно скомандовал Лю Тин-Пинь, затыкая меч обратно за спину.

Мулан, державшая лиловый цветок наготове, запустила руку в набедренную сумку, и пока она там шарила, тыквенная миска чудесным образом успела наполниться горячей водой, от которой валил густой пар. Не давая себе времени на удивление, Мулан опустила в воду оба растения.

Они моментально растворились, и вода окрасилась в серебристо-сиреневый. В лицо пахнул свежий, бодрящий аромат, напомнивший Мулан прохладное утро ранней весной.

Кролик вздрогнул. Веки по-прежнему были опущены, зато ротик приоткрылся. Мулан посадила его и облокотила на себя, а Лю Тин-Пинь поднёс миску к его мордочке и слегка наклонил. Блестящая серебристая жидкость полилась на ротик, растеклась по кроличьему подбородку и усикам. Кролик сглотнул, горячий отвар проник внутрь.

Ничего.

Кролик больше не шелохнулся, не издал ни звука. Мулан беспомощно обернулась к Лю Тин-Пиню. Может, уже слишком поздно? На небе кое-где виднелись запоздалые отблески заката, но сумерки заметно сгущались. Сердце Мулан сжалось, Лю Тин-Пинь принялся нервно теребить бороду. Как вдруг...

– Я бы мог излечиться... – пролепетал Кролик еле слышным голосом, открыл глаза и посмотрел на своих друзей – причём довольно требовательно. – Я бы мог излечиться гораздо быстрее... если бы вы не стояли столбом, а дали мне ещё...

Глава 66 Облако

Кролик пошёл на поправку с небывалой быстротой. Глотнув ещё целебного отвара, он смог сесть сам, и глаза у него заблестели, как раньше. Следующая пара глотков – и он уже сам держал миску и пил без чужой помощи. После шести глотков он заявил, что силы его полностью восстановлены, и встал на задние лапы; густой блестящий мех снова переливался, точно был перламутровый.

– Ты молодец, – сказал он Мулан, протягивая обратно миску. Он больше не обмолвился ни словом ни о поисках лилового цветка, ни о судьбе Белой лисы, но когда их глаза встретились, Мулан зарделась от гордости, и внутри запело ликование, как будто он не просто её похвалил, а торжественно вручил ей награду.

Небеса постепенно скрывались от земли за тёмно-синим пологом, и Кролик нахмурился.

– Пора идти, – сказал он. – Нас ждёт твоя сестра.

Мулан так и подскочила. Сиу! Ма, Па! Дом. О, эти слова! Кролик словно вскопнул последний пласт земли там, где до него долго не могли вырыть колодец, и давно застоявшаяся, тёмная боль Мулан прорвалась в конце концов наружу и хлынула на поверхность фонтаном. Пора было домой.

– Помощь нужна? – спросил Лю Тин-Пинь. Мулан вдруг заметила, что он тоже преобразился. Бледность потрясения ушла, он словно вырос, оживился. Тёмные волосы совсем почернели, глаза приобрели особенный блеск. Даже одежды, прежде окрашенные в скучный почти чёрный цвет безмятежной морской глубины, блистали лучистой синевой небесного свода в ясный весенний полдень. Но самая разительная перемена произошла с мечом из персикового дерева. Пока Кролик восполнял силы, принимая целебный отвар, Лю Тин-Пинь счищал сажу и грязь со своего оружия. Клинок меча опять сверкал – и сверкал новым блеском. Отныне это был не блеск гладкого дерева, но блеск настоящего металла.

– Так это тоже считалось? – сухо спросил Кролик.

– Видимо, да, – усмехаясь, сказал Лю Тин-Пинь. – Условия были такие, что данным мне мечом надлежит уничтожить десять тысяч злых духов. А насчёт того, кто мечом орудует, заметь, ничего сказано не было... – и он озорно подмигнул Мулан.

Кролик закатил глаза. Мулан улыбнулась.

– А можно, я?.. – спросил Лю Тин-Пинь. – Давненько я этого не делал!

– Ладно уж, – махнул лапой Кролик. – Только поскорее. Мулан уже хочет домой.

Лю Тин-Пинь взял сумочку из листьев, в которой Мулан хранила Драконий ус, и нацепил её себе на пояс. Вообще-то теперь сумочка была пуста, однако же он немного пошарил в ней и извлёк небольшой кусочек бумаги и кисточку. Уверенным взмахом кисточки он нарисовал на бумаге облако и с улыбкой продемонстрировал рисунок Мулан. Кролик вздохнул.

Затем резким движением он подбросил бумагу в воздух. Широкий рукав громко хлопнул, листок бумаги растворился в воздухе, и от него осталась лишь белая дымка. Дымка начала густеть и разрастаться, пока не превратилась в огромное перламутровое облако, величиной с большую кровать и похожее по форме на паровую булочку. Облако зависло невысоко над землёй.

– Карета подана! – провозгласил Лю Тин-Пинь и манерным жестом пригласил Мулан на облако. – Ты и глазом не успеешь моргнуть, как будешь дома, в кругу семьи.

– Мог бы из цветка сделать, – пробурчал Кролик. – Вон сколько лотоса накидал. Всё ж на один меньше было бы убирать.

Лю Тин-Пинь только с улыбкой отмахнулся.

– До чего ж приятно видеть, что старый добрый Туци снова в хорошей форме, – съязвил он, обращаясь, впрочем, больше к Мулан. Но затем выражение его лица смягчилось, и он добавил: – На этом нам пора прощаться.

– А как же твоя тыковка? – вдруг вспомнила Мулан, всё ещё держа миску из тыквенного дна.