Мулен Руж по-русски. Пенталогия

— Не знаю, Марсель, с чем это было связано, — рассказывал о своей поездке Игнат, — но по ночам в некоторых катакомбах старой крепости выделялся газ, а днём всё было нормально. Только парни наши про это не знали. Так вот, непонятно как, но они разнюхали про спрятанные там ценности. Были практически рядом с ними… Да… Короче, оба задохнулись.

— А ты как о газе догадался? — сделав глоток их бокала, спросил Агеев.

— Ну, во-первых: была у меня какая-то внутренняя уверенность, что татары не причастны к их гибели. Не могу объяснить почему.

— И когда такая уверенность появилась?

— После разговора со старейшиной. Вели они себя так, будто сочувствовали нашему горю, хотя явно этого и не демонстрировали. Опять же — ничего не скрывали. Вины я за ними не чувствовал.

— Понятно. Так что там с газом?

— Так вот, думаю, если татары не виноваты, значит это кто-то другой. Решил понаблюдать за этими катакомбами ночью. Пришли мы вечером на место гибели наших парней, взяв с собой пару собачек, и затаились. Часа через два собаки себя беспокойно вести начали, а потом одна ка-ак сорвётся, и — вон из катакомб! Другая следом за ней! Я собачкам верю и сам за ними… И только на улице почувствовал себя хреновенько. Двое парней, что были со мной — тоже. А те, которые оставались на улице, чувствовали себя вполне отлично. Тут и дошло до меня, что надышались мы чем-то, тем более лампы керосиновые жгли, сам понимаешь — углекислый газ. Голова потом полночи болела.

— А почему ты решил, что только по ночам газ откуда-то выходит? — спросил удивлённый Марсель и налил в опустевшие бокалы наливку.

— Потому что днём мы находились там долго и факелы жгли, и было всё нормально.

— Не знаю, Игнат, так ли это, но были похожие случаи, слышал я о таком, — после некоторого раздумья, сказал Агеев.

— И что это за случаи? — Кощеев с большим интересом поглядел на Марселя.

— Луна… Не только приливы и отливы из-за неё, но и земная поверхность тоже слегка сходит с места. Возможно, где-то под катакомбами есть газ, а ночью из-за влияния луны открывается щель, откуда он выходит. Но это чисто моё предположение.

— Понятно… — задумался Кощеев.

— А сокровища как нашли? — Марсель внимательно посмотрел на Игната.

— Да, — встрепенулся рассказчик, — после того, как на тот свет чуть не отправились, спасибо нашим собачкам, стал я думать, а чего тут парни искали? Осмотрел внимательно всё кругом, стены простучал и понял — за тупиком скрывается ещё одно помещение. Сначала взорвать хотел, но побоялся, что всё вообще на хрен обрушится и завалит проход. Решил долбить.

— А татары как на это отреагировали, они же вроде как охраняли эту крепость?

— Их люди с раннего утра приходили. Территорию всю обойдут и уходят, и перед закатом так же. Днём всё было спокойно. Короче, принесли мы инструменты и часа за три дыру пробили. Сантиметров пятьдесят толщина стены была. Потом ещё пару часов ушло на то, чтобы лаз сделать проходимым для человеческого тела. Затем я приказал весь мусор убрать, а дыру замаскировать. Сами рядом до вечера остались сидеть. Татары пришли, спросили, зачем мы тут сидим, я ответил, что с душами погибших общаемся. Они головами покивали и ушли, ну, и мы следом не спеша. Оставили, конечно, парочку ребят недалеко от катакомб, чтобы ночью следили. На другое утро парни доложили, что всё нормально, охрана крепости уже была и ничего не заметила. Мы лаз от маскировки освободили, и я в него пролез, остальным приказал меня ждать. В этой комнате ничего не было, и напоминала она больше предбанник. Слева, метрах в пяти от лаза, была добротная такая дверь, пришлось помучиться, пока её открыл, «прикипела» к дверной раме. Вот за этой дверью все богатства и хранились. Оружие старое, что-то типа арсенала, да сундуки с драгоценностями. Три дня мы потихоньку всё в наш дом перетаскивали, трое суток вели наблюдение, чтобы татары не обнаружили чего…

— Говорили, что с душами общаетесь? — усмехнулся Агеев.

— Ага, говорили. А когда мы всё оттуда вынесли, я подумал, что дыру могут обнаружить, тем более и так на нас уже косо смотрели, и решил — нужен взрыв, но такой, который бы объяснил татарам наше долгое присутствие там.

— И что же ты придумал? — улыбнулся Марсель, зная, что Кощеев ещё тот шутник.

— Короче, решил я, а почему бы мне солнце не развести, как последнего фраера…

— Развести солнце??? — изумился Агеев.

— Ага! — улыбка озарила довольное лицо Игната, и он рассказал Марселю о своих переговорах со старейшиной.

— Значит, огорчился, что тебя посчитали глупее солнца? — улыбка не сходила с лица Агеева.