Муля, кого ты привез?

– Этим стоит заниматься, когда у тебя есть хороший режиссер. Вместе садишься и придумываешь. Счастливое времяпрепровождение. А если нет хорошего режиссера, то нечего и время тратить.

– Вы говорите о Данелии?

– Да, я говорю о Георгии Николаевиче Данелии.

– Он был хороший парень?

– О гениальных людях так не говорят. Шукшин, например, Тарковский, Герман… В обычном, повседневном смысле они были плохие парни: алкоголики, шизофреники, эгоисты. Но это были гении, которые помогали осмыслить жизнь вокруг себя. Гениальные люди – это самое интересное. То, что они говорят, запоминаешь потом на всю жизнь.

– Я знаю, что вы общались с Федерико Феллини. Каким он вам запомнился?

– Как человек, который слышит шаги Командора. Он шел, шаркая, и словно прислушивался. Он умер через полгода, от инсульта. Когда он лежал в больнице, к нему пожелал приехать глава государства. Это была большая честь. Но Федерико спросил: «Пер ке?» (Зачем?)

Зачем ему, умирающему, лицезреть немолодую физиономию чужого человека с гримасой фальшивого сочувствия?

Феллини – очень крупная фигура для своего времени. Но даже его гениальные фильмы слегка устарели, потому что ничто не стареет так быстро, как кино и женщина.

– Вы следите за современным кинематографом?

– Естественно.

– Вы верите, что наше кино поднимется?

– Оно и сейчас не в плохом состоянии. Звягинцев, например. Фильм «Елена» – незабываем.

– Вы смотрите передачи с вашим участием?

– Не всегда. Стараюсь избегать.

– Почему?

– Вдруг я увижу себя глупой или косорылой? Расстроюсь.

– Ради чего вы пишете, в чем смысл?

– Я так живу. Смысл жизни – в самой жизни. И то же самое – творчество. Я не люблю слово «творчество», оно мне кажется пафосным и нескромным, но не могу придумать замены.

Смысл писания – в самом процессе. А о читателе я не думаю. Бред. Книга сама найдет своего читателя. Другое дело – писательство, как и любая творческая работа, – самовыражение. Автор выражает себя. Значит, надо иметь качественную душу. То есть быть добрым человеком. Я прочитала у Людмилы Улицкой такую фразу: «Ты злоязыкая, но добрая. Пиши». Злоязыкая – значит, яркая. А добрая – это хороший человек. Стало быть, задача: «чувства добрые лирой пробуждать». И делать это интересно.

Писатель – немножко проповедник. Если проповедь скучна, паства разбежится.

– Один из ваших рассказов называется «Самый счастливый день». А какой самый счастливый день был у вас?

– У меня было много счастливых дней. Например, когда первый раз засмеялась моя трехмесячная дочка. Она лежала в кроватке и смеялась, а мы с мужем смотрели на нее и тоже смеялись от счастья.

Еще. Однажды в пионерском лагере я с девчонками попала под дождь. Мы бежали и визжали. Потом забежали в палату, я с размаху села на кровать, встряхнула мокрыми волосами и почувствовала счастье. Ни от чего. Беспричинное. Просто счастье оттого, что молод, организм – как новая отлаженная машина, никаких испытаний, никакого жизненного опыта, который не что иное, как копоть и накипь. А тут – самое начало, и каждый листочек на дереве обещает счастье.

Еще. Прибалтика. Берег моря. Мне протянули свежий журнал с моим первым рассказом. Первый опубликованный рассказ с хорошей фотографией, с предисловием самого Симонова. Я как будто проглотила гранату, начиненную счастьем. Поняла, что сейчас взорвусь, и побежала вдоль берега по мокрому спрессованному песку. Я бежала от Дзинтари до Майори, километра три, и остановилась, только когда выдохлась. Стояла без сил, с бьющимся сердцем – полная счастья от макушки до пят.

Счастье бывает по причине и без. Самое ценное – это, конечно, беспричинное.

Было счастье разделенной любви. Но это как раз плохо задерживается в памяти. Память чувств быстро стирается, если не имеет качественного продолжения.

– Вы много путешествуете? У вас есть любимые города?

– Я знаю, что надо побывать в Париже, я там бывала. Я знаю, что надо обязательно посетить Венецию, и я ее посещаю. А так, чтобы любимые… Самое любимое место – это дачно-строительный кооператив «Советский писатель». Мощные деревья, тенистые аллеи, породистые дома в английском стиле, которые построил архитектор Алексей Бегак.

А все остальные места… Ну, высунулась, поглядела и засунулась обратно.