Читаем Мультикультурализм и политика интеграции иммигрантов: сравнительный анализ опыта ведущих стран Запада полностью

С одной стороны, сегодня этнокультурная идентичность разного рода меньшинств находится под защитой европейского права. Еще в начале 1990-х гг. в Европе признали, что этнокультурное разнообразие лежит в основе развития человечества в целом. Европейское сообщество взяло на себя обязательства по поддержанию этнокультурной специфики, особенно специфики меньшинств. Это ясно сформулировано в «Парижской хартии для новой Европы» (1990): «Исполненные решимости способствовать богатому вкладу национальных меньшинств в жизнь наших обществ, мы обязуемся и впредь улучшать их положение. Мы вновь подтверждаем нашу глубокую убежденность в том, что … мир, справедливость, стабильность и демократия требуют того, чтобы этническая, культурная, языковая и религиозная самобытность национальных меньшинств была защищена и чтобы создавались условия для поощрения этой самобытности … Мы признаем далее, что права лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, должны полностью уважаться как часть всеобщих прав человека».[149]

Постепенно и с большим трудом законодательство в сфере иммиграции переходит из компетенции национальных правительств в сферу ответственности ЕС, однако касается оно почти исключительно политики контроля над иммиграцией. Правовую базу общей миграционной политики составляет прежде всего Шенгенское соглашение, которое вступило в силу в 1995 г. (изначально в него входили 15 европейских государств: Германия, Франция, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Италия, Испания, Португалия, Греция, Австрия, Финляндия, Швеция, Дания, а также Норвегия и Исландия). Оно устранило все преграды на пути движения людей, капиталов, товаров и услуг между странами, его подписавшими. Дублинские соглашения I и II (2003) регламентируют политику предоставления убежища. Амстердамский договор (1997) придал Шенгенскому соглашению силу законодательства ЕС. К соглашению присоединились все страны, уже являвшиеся членами ЕС, за исключением Великобритании и Ирландии; Дания участвует в нем с ограничениями. Исландия, Норвегия (члены Северного паспортного союза), Швейцария и Лихтенштейн, не являющиеся членами ЕС, тем не менее входят в так называемую шенгенскую зону. Шенгенское соглашение имеет обязательный характер и для новых стран – членов ЕС, вступивших в него в 2004 и 2007 гг. (к соглашению пока еще не присоединились Кипр, Румыния, Болгария).

С 1999 г. миграционная политика и политика в отношении беженцев стали составной частью «первой опоры» Европейского союза, что предполагало введение общих стандартов и ужесточение иммиграционной политики (введение системы квот) государств-членов. Одновременно европейские институты предприняли некоторые шаги в области борьбы с расизмом и ксенофобией, приняв в 2000 г. директиву, устанавливающую принципы равного подхода к иммигрантам независимо от расового или этнического происхождения. Ряд мер был принят для облегчения интеграции иммигрантов, например, при воссоединении семей и рассмотрении вопроса о статусе иностранных граждан, являющихся резидентами длительное время. Органы ЕС также выступили с программой Integration of third country nationals (INTI), направленной на развитие диалога с институтами гражданского общества по проблемам адаптации иммигрантов и иммиграционной политики в целом.[150]

Перейти на страницу:

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука