Мультикультурализм и политика интеграции иммигрантов: сравнительный анализ опыта ведущих стран Запада

На практике политику мультикультурализма ввела прежде всего Великобритания, которая одной из первых ощутила и ее наиболее разрушительные последствия. Достаточно вспомнить, какой шок пережила страна, узнав, что взрывы в лондонском метро летом 2005 г., унесшие несколько сотен жизней, подготовили и осуществили «свои» – подданные британской короны, по происхождению выходцы из Пакистана. Не меньшим шоком стало сообщение о том, что в Ираке против войск коалиции, в которую входят и британские воинские формирования, воюет британская бригада – 150 мусульман-суннитов, подданных британской короны. В мае 2006 г. проблемы расовых отношений, иммиграции и мигрантов посчитали «самыми важными» или «важными» 41 % британцев (для сравнения: в 1990-е гг. такого мнения придерживались лишь 5 %).[201]

В то же время, согласно данным социологического опроса, проведенного по заказу газеты The Guardian, под влиянием настроений антиисламизма сотни тысяч мусульман задумались о возможном отъезде из Великобритании. Опрос также показал, что тысячи мусульман пострадали от роста исламофобии: каждый пятый опрошенный утверждает, что после этих терактов либо он, либо член его семьи становился объектом оскорблений или враждебности.[202] Когда в 2006 г. спикер Палаты общин Джек Стро заметил, что мусульманским женщинам не следует носить паранджу, это вызвало бурю негодования среди британских мусульман. Более того, мусульманское сообщество Великобритании едва не пролоббировало такие поправки к закону о дискриминации, согласно которым любая критика их сообщества или использования его символов приравнивается к унижению сообщества. По мнению ряда исследователей, признание ислама на государственном уровне и политкорректное ограничение свободы слова во избежание возможных актов насилия и уличных беспорядков (наподобие тех, что прокатились по странам Западной Европы в ходе так называемого карикатурного скандала) могут привести к доминированию религиозного фундаментализма в публичной сфере.[203]

Представители иммигрантских сообществ страны все чаще выдвигают требования, связанные с устранением «гегемонии белой культуры», что фактически означает нежелание принять общие ценности и представления о социальной солидарности, сложившиеся в принимающем обществе, и представляет собой серьезный вызов идее единства британской нации. В стране вновь приобрел особую актуальность вопрос: что значит быть британцем? «Вопрос, по сути, в том, – заявлял в 2006 г. в связи с этим премьер-министр Великобритании Г. Браун, – чем определяется наша национальная идентичность – общими ценностями либо только национальной принадлежностью? … Если мы ясно понимаем, что именно общие ценности (а не цвет кожи или институты) определяют, что значит быть британцем в современном мире, мы можем установить куда более высокую планку для обязанностей гражданина в нынешнюю эпоху и более амбициозно формировать новые и современные отношения между государством, сообществом и индивидом. Это облегчит решение непростых проблем, в совокупности связанных с понятием “мультикультурализм”. Речь идет о том, каким образом разнообразные культуры, неизбежно отличающиеся друг от друга, могут найти общую цель первостепенной важности, без которой не может процветать ни одно общество».[204] В результате вышеописанных процессов британская идентичность становится более многосоставной. Анализируя ментальность и самосознание британцев, можно говорить о том, что Великобритания была и останется страной множества пересекающихся идентичностей. Нынешнее положение дел заставляет даже усомниться, существует ли в атомизированном британском обществе некая общая идентичность. Некоторые склонны полагать, что именно это парадоксальным образом препятствует росту правого радикализма в стране.[205]