Мультилюди

Опрокидывая горы хрустящих пакетов, банок и бутылок, я полез по полкам вверх. Полки были скользкие и хрупкие. Я сорвался и растянулся на полу.

Вторая попытка оказалась более удачной. Огромных усилий стоило вырвать из стены решетку. На счастье, она была довольно слабо укреплена, но пальцы все равно стали скользкими от крови.

Скрючившись, я полз вперед по тесному жестяному тоннелю. Было темно, нарастал страх. К ужасу преследования добавилась боязнь замкнутого пространства. Но я заставлял себя лезть дальше и дальше, пока хватало сил, и ужас придавал мне энергии…

Выбив боковую решетку, я вывалился на что-то вроде шкафа в каком-то темном помещении без окон. Спрыгнув вниз, я завыл от боли: в темноте наткнулся на острый угол какого-то массивного предмета, наверное, стола. Я отполз к стене и, прислонившись к ней, тихо застонал от боли, страха и ощущения безнадежности. Но тут же взял себя в руки, сделал несколько глубоких вдохов и попытался успокоиться.

– Ну и на что вы надеетесь? – раздался над самым ухом тихий женский голос, и лицо ощутило движение воздуха.

Я вскочил и заметался по комнате, наталкиваясь на мебель в поисках двери. Глаза уже привыкли к темноте, и я увидел подсвеченный снаружи слабый силуэт дверного проема.

– Отсюда бежать некуда, – сказал тот же голос.

Я нашарил в кармане зажигалку и крутанул колесико. Передо мной возникло лицо девушки. Красивой. Темноволосой. Она была в униформе продавщицы супермаркета. И почему-то она пряталась здесь.

– Кто ты? – спросил я. Огонь зажигалки обжег мне пальцы, и свет погас.

– Такая же, как ты сам, – ответил голос откуда-то сверху.

Несомненно, неизвестная покидала помещение тем способом, каким я пришел сюда.

Я пытался разобраться с замком. Нащупал ручку, повернул. И в тот же момент ручка вырвалась из рук, а в глаза хлынули потоки такого яркого света, что я моментально ослеп.

– Руки за голову! На колени! – рыкнули на меня, но я уже был поставлен на колени, а мои руки – заломлены за голову и соединены наручниками.

Меня не били. Меня взяли под руки и повели к выходу. Посадили в микроавтобус.

Я ехал и смотрел на спецназовцев. Они были спокойны и доброжелательны: они с первых секунд поняли, что я не опасен. Не будь они подключены к Структуре – они били бы меня тяжелыми ботинками, орали бы на меня, чтобы произвести максимальный психологический шок. Но Структура быстро разобралась, в чем дело. Структура – это эффективный инструмент, и она дала команду не тратить на меня лишнюю энергию своих обученных и натренированных элементов…

Вот и все. А может, это не так уж и страшно? Передо мной пример гуманности Структуры. Ведь все давно уже ТАМ. Остался только я один… Да еще та, что ушла через вентиляцию…

– Вам нужно сделать укол, – сказал один из спецов, – для снятия стресса. Это не больно.

Он улыбнулся. Достал из сумки шприц, надломил ампулу и профессионально вколол мне что-то в нижнюю часть спины. Действительно, стало легче.

Это было мило. Слишком мило.

Неправильно.

* * *

Допрос нельзя было назвать допросом в полном смысле этого слова. Меня привели в кабинет, который больше всего напоминал комнату отдыха. Передо мной стояла чашка с горячим чаем, на подносике лежали шоколад и печенье.

Только портрет президента над рабочим столом выдавал казенный характер кабинета.

Следователь, как я назвал его про себя вначале, тоже оказался весьма любезным.

Я сразу понял, что к чему. Тактика «злого» и «доброго» следователя. Сначала «добрый» поит меня чаем с вареньем, потом «злой» бьет меня сапогами, потом «добрый» спокойно вытягивает из меня информацию…

Но к чему все это? Мое преступление доказано, а больше я ничего не знаю. Я безобиден до отвращения…

Следователь улыбнулся и заговорил:

– Уважаемый Сергей… Ничего, если я не буду называть вас гражданином Галичем? Мы говорим с вами без протокола, протоколы написать всегда успеем… Очень жаль, что нам пришлось совершить в отношении вас такие неприятные действия…

Я постепенно расслаблялся, хотя прекрасно понимал, так мягко и доброжелательно общаться со мной следователю советует Структура. Я не верю в искренность этих… людей.

– Вы, наверное, думаете, все, что я говорю, – говорю от имени и под воздействием Структуры? Не отпирайтесь. Многие так называемые «индивидуалы» именно так и считают. Они думают, что Структура – это нечто вроде управляющего всем сверхразума…

Следователь хохотнул. Я промолчал.

– Что ж, не буду отрицать, я могу пользоваться рекомендациями Структуры, которая в некотором смысле действительно является коллективным разумом нашей организации. Я имею в виду МВД. Но в действительности я – личность, такая же, как вы и как все окружающие нас люди, и обладаю полной свободой воли.

Я молчал.