Мультилюди

Происходящее не заставило себя долго ждать. Раздался свист, переходящий в вой, и во двор в клубах дыма от тормозных пиропатронов плюхнулся самый натуральный робот прорыва. Он хищно прижался к земле, очевидно, шаря вокруг невидимыми антеннами биорадаров.

Внезапно на месте, где приземлился робот, взлетел кверху фонтан земли, а через секунду робот возник уже в другом месте – прямо напротив подвала.

Это была «городская» модификация – без тяжелого оружия, зато с шокерами, светозвуковым орудием и сеточной пушкой, специально для охоты за людьми.

Робот уставился бронированными объективами прямо в нашу сторону. Тварь открыла было рот и, казалось, сейчас заголосит от страха. Потому что было чего бояться – дизайн робота был предназначен для внушения ужаса врагу. Кроме того, поговаривали о запрещенных ООН «генераторах страха» на вооружении спецслужб. Чувствуя, как немеют ноги, я готов был поверить в сказанное.

И робот выстрелил.

Это выглядело как плевок света куда-то над нашими головами. Перед глазами мелькнула тень, послышался звук упавшего тела. Робот, словно хищное насекомое, кинулся на упавшего. Мы инстинктивно отпрянули.

Робот быстро убегал. Под брюхом у него болталось в сетке тело монаха.

– Почему он не заметил нас? – шепотом спросил я.

Либидо приложил палец к губам и показал мне уже знакомый «кирпич» «глушилки». Все стало ясно. Свин, оглядываясь по сторонам и ощупывая стены, уходил куда-то в темноту. Тварь сидела молча, закрыв себе рот двумя руками и широко раскрытыми глазами смотря во двор.

Когда я снова выглянул в окошко, то почувствовал, как волосы мои становятся дыбом: по двору разгуливало уже штук пять роботов. Причем два из них были армейской комплектации. Они водили по двору невидимыми лучами лазерных прицелов и связками револьверных пушек. Двигались они медленнее и тяжелее «городских» аналогов, напоминая украшенные игрушками елки. И выглядели бы даже забавно, если бы этими «игрушками» не были ракеты, гранаты и прочие устройства для уничтожения живого.

По двору понуро брели монахи, складывая оружие у ног людей в черной форме, что неизвестно откуда появились и теперь допрашивали отца Николая. Тот покорно что-то отвечал, по большей части отрицательно качая головой.

На территории монастыря показалась машина армейской медицинской службы. Туда кого-то укладывали на носилках.

От ворот расширяющейся цепью побежали по двору люди в знакомой мультиспецназовской форме. Конец нашей эпопеи близился.

– А ну, братия, айда за мной, – раздался сдавленный голос Свина. Он махал нам рукой. Мы, стараясь не издавать лишних звуков, последовали за Свином. Очень хотелось верить, что он нашел выход или какой-нибудь подземный ход отсюда. Однако мы вышли к винтовой лестнице, ведущей наверх.

– Это на колокольню? – недоуменно спросил Либидо.

– Ну да! – восторженно сказал Свин. Он не переставал меня удивлять своим непробиваемым жизнелюбием. – Разве вам не хочется позырить на все это сверху?

Либидо махнул рукой и полез первым.

Взбираться пришлось долго, и оказалось это непростым делом.

На одной из площадок у напоминающего бойницу оконца мы наткнулись на тело убитого монаха рядом с пулеметом. Мы пошли выше и так взбирались, пока не достигли площадки, где по идее должен был висеть колокол.

– Не успели поднять, – пояснил Либидо. – Пригнитесь. Мы здесь как на ладони…

– Что это? – спросил я, увидев толстый пластиковый кабель, по пологой уходящий от площадки к земле.

– Питание для структурального усилителя мультиканала, я полагаю, – ответил Либидо. – Только толку сейчас от него…

…Отсюда была прекрасно видна вся картина происходящего. У ворот стояли три обгоревших джипа и пять армейских грузовиков. Чуть поодаль отдыхали две многоосные платформы для транспортировки роботов. Рядом, на зеленую поляну садился небольшой тихий вертолет.

Похоже, что все уже для нашей компании было решено. Мы сами загнали себя в ловушку. Благо, что силовикам, а не терикам. Только можно, конечно, пытаться объяснить этим военным, что мы – не злостные хакеры, копающиеся в секретах государства, не замаскированные терики или какие-либо еще экстремисты и не соучастники убийства местных криминальных «авторитетов», а независимые борцы за счастье человечества…

Только все это напрасный труд. Нам не поверят. А если и поверят – будет, пожалуй, еще хуже.

А еще страшнее – если наши разработки попадут в «не те» руки. Хорошо, если военные не смогут разобраться в новых технологиях… А если разберутся? И найдется какой-нибудь подлец похуже терика, решивший стать сверхмультисервером?

Было от чего прийти в отчаяние. Но пока имело смысл лишь тихо сидеть здесь на цементном полу и наслаждаться свежим ветром и небом, которого, возможно, мы долго теперь не увидим.

– А как хорошо было раньше, – задумчиво сказала вдруг Тварь, – когда не было этих мультитехнологий, не было гонки за совершенством Структуры, да и самой Структуры… Все тихо занимались своим делом, влюблялись, растили детей… Вот, в церкви ходили…

– И при этом бежали от такой жизни в монастыри, – подытожил неромантичный Свин.