Мультивёрс IV

Вдруг в руках Джесси появились кисти и карандаш, а на ее коленях листы с бумагой. После сего творения создателя этого мира, она принялась что-то упорно рисовать, периодически почесывая свой затылок, да покусывая карандаш. И спустя время она позвала двух скелетов к себе. Те глянули на зарисовки каких-то людей, и вновь словно выпучили свои серебряные огоньки в пустых глазах на высокую девушку, после просмотра ее работ. Та взглянула на реакцию своих первых двух ценителей, после чего ее губы чуть затряслись, и она тут же создала стирательную резинку, и избавила этот мир от своих созданий на листе бумаги. И так они продолжали весь день. Каждая зарисовка была стерта. В конце дня Джесси сказала:

– Я… Я не знаю что создать… Надеюсь, что завтра у меня получится сделать что-нибудь для вас, Браш и Калор.

Следующий день. Ничего – абсолютно ничего. Спустя неделю тоже ничего не было создано. Спустя месяц тоже ничего, но стоп, Джесси, проглотив слюну, сказала сквозь зубы:

– А, будь что будет!

И коснувшись своего сердца, людоподобные существа словно вылезли из разрисованных бумаг.

Прошел еще один месяц.

– Простите – простите – простите меня мои создания! Я не могу создать чего-то стоящего… Я стираю эту бессмысленную версию…

Проронила сквозь радужные слезы Джесси, и вынув свое сердце, она начала его: царапать, бить, сжимать. Фиолетовое сердце было полно трещин – вновь и вновь появляющихся трещин. С каждым повреждением все создания Джесси, к которым Браш и Калор так сильно привязались, начинали понемногу исчезать.

Поникшая создатель подняв голову, и открыв глаза, увидела перед собой рассыпающегося в прах Браша на руках у Калора. Она тут же остановила самоуничтожение, но было уже слишком поздно. Браш пал. В этой пустоте остались лишь Калор и Джесси, состояние которой было крайне схожим с состоянием того Создателя, с которым были знакомы Милдред и Крис.

Джесси прокричала во все горло:

– Прости!

И в миг куда-то испарилась. Калор пал на колени, смотря бесчувственным взглядом на то место, у которого еще недавно плакала создатель.

Он провел в такой позе: дни, недели, месяца -, не меняя ее. Он чувствовал ничего. Он был не чем. Но в один день кое-что случилось… Калор глянул вниз. Прямо под ним была огромная тень, падающая от чего-то сверху. Зарисовка скелета подняла свои глаза с серебристыми огоньками бесчувствия вверх, и Калор увидел, огромные летящие на него разноцветные капли какой-то жидкости. Они заворожили скелета. Он не сходил с места. Они приближались все ближе и ближе, словно становясь все больше и больше. И спустя пару мгновений Калора и ближайшую местность в округе облило какой-то жидкостью всех цветов радуги. Он посмотрел на свои разноцветные: руки, ребра и ноги -, и чуть поглядев на них, решил лизнуть эту смесь из разных жидкостей. И тут его зрачок внезапно переменился с абсолютно безразличного белого цвета на иные. В его глазах закружился танец из семи всеми известных цветов. Скелет упал на землю, купаясь в радужных, словно пролитый на асфальт бензин, лужах, пытаясь сделать в них снежного ангела.

Калора обдало самыми разными чувствами и эмоциями. После того как он вылизал всего себя, он побежал за новой дозой необычных для него ощущений. Он ринулся к синий луже, и попив из нее, его язык и зрачок окрасились в лазурный цвет. Руки скелета начали трястись, а позвоночник обдал мерзкий холодок. Затем Калор с большей осторожностью лизнул близлежащую фиолетовую лужу, после которой к нему пришла идея смешать зеленую и красную, после которых он фыркнул к ним, что так и говорило: “а нельзя было дать мне эмоции и чувства раньше, Джесси” -, причем сказано это было так холодно и ядовито с некой ненавистью и отвращением. Креативность от фиолетовой жидкости явно не пошла сейчас на помощь Калору. И после сего фырчания свыше донесся голос:

– Думаю с тебя пока хватит. Тебе стоит следить за своей речью и манерами, Калор. Не зря говорится: “не пей из лужицы – козленочком станешь” – и ты стал натуральным козлом, не благодарствуя мне за возможность чувствовать.

Лужи жидкости стали постепенно исчезать – высыхать. Калор ринулся к ним, пытаясь ухватится за них, но те лишь стекали с его костлявых пальцев вниз, а затем быстро испарялись. Скелет из последних сил хватался за пар, но тщетно. Калор пал на колени, глядя на вздымающие все выше разноцветные пары, уходящие в непроглядную далекую высоту.

Прошел месяц, в течении первой недели которого скелет отчаянно бил некий белый пол, и яростно рычал, пока запас чувств не закончился. А остальные три месяца наш Калор провел сидя в одной позе, и глядя в абсолютную пустоту своими серебристыми глазами. Все это продолжалось до тех пор, пока скелет после своих долгих раздумий все же не решился на это… Он вышел из своей привычной позы, приложив руки к ребрам. После этого в руках Калора оказалось красное сияющие сердце. Он ухватился за две его конца, и собрав всю свою отсутствующую мускулатуру в руки, принялся тянуть его – разрывать на части. Свыше послышался крик:

– Стой, что ты делаешь?!